Новый пункт размещения штаба, куда мы добрались часам к двенадцати ночи, — небольшая глухая деревенька с трудно выговариваемым названием.
Разместились в школе и в пустом магазине, товары из которого еще днем были розданы населению.
Часов около двух ночи стали съезжаться командиры связи. Все спрашивали меня, где командарм, где начальник штаба, где начальник оперативного отдела. А я и сам не знал.
Приехал командир 95-й дивизии генерал-майор В. Ф. Воробьев и тут же вызвал меня. Я застал его возбужденным и расстроенным. В ответ на мое приветствие он резко спросил:
— Где командарм, где начальник штаба или начальник оперативного отдела?
— Не знаю.
— Какова дальнейшая задача дивизии?
— Мне неизвестно.
— Вы здесь старший из офицеров штаба армии и обязаны знать. В крайнем случае принять решение…
Но разве я мог принимать какое-либо решение, будучи мало осведомленным о положении на фронте, не зная, каковы замыслы командарма? Да и вправе ли я вообще брать на себя такую ответственность?
Немного успокоившись, Воробьев уехал.
Часа полтора спустя прибыл Крылов. Не раздеваясь, он прилег на скамью и моментально уснул, попросив разбудить его, когда приедет командарм.
Петров приехал под утро. Спросил, кто есть из офицеров штаба и политотдела. Я доложил, что возвратились полковник Крылов и начальник политотдела Л. П. Бочаров, доложил и о разговоре с генералом Воробьевым, на что командарм ответил, что об этом он уже знает, что сам был в штабах всех дивизий. Я хотел было разбудить Крылова, но Петров предупредил меня, чтобы я не делал этого, а садился писать приказ об отходе армии. Сам же, развернув карту, красным карандашом начал чертить на ней план отхода каждой дивизии. Делал он это быстро, движения его были резки. Заметно усилившийся тик головы свидетельствовал об огромном нервном напряжении.
Закончив работу, он подозвал меня и спросил:
— Понятно? Вопросы будут?
Отход армии планировался к Севастополю. Я спросил командарма, правильно ли понял его замысел. Он ответил:
— Правильно. Вносите все в приказ, а я немного отдохну. Часа через два разбудите.
На карте, переданной мне Иваном Ефимовичем, кроме дивизий нашей армии — 25, 95, 421-й стрелковых и 2-й кавалерийской, — были намечены пути отхода также 157, 172, 184, 271 и 276-й стрелковых, 40-й, 42-й кавалерийских дивизий и 7-й бригады морской пехоты. Видимо, недавно образованный штаб войск Крыма передавал их в подчинение армии. Правда, 172, 40 и 42-я дивизии фактически уже были в составе армии во время боев на перешейке.
