В этот же вечер мне позвонил начальник отдела кадров армии и спросил, есть ли у меня брат Петр. Я ответил что есть, но где он сейчас, не знаю. Оказалось, командир 345-й дивизии представляет его к награждению орденом Красного Знамени.
Меня это удивило. 345-я дивизия на нашем фронте с декабря прошлого года. Я бывал в ней неоднократно и не знал, что в рядах ее мой старший брат. Прошу разрешения у Крылова вызвать его. Он ли это, Петр?
26 июня лидер «Ташкент» доставил остатки 142-й бригады и боеприпасы. Как он прорвался к нам, уму непостижимо.
В этот день пала Сахарная головка. По этому поводу румынское радио трезвонит вовсю. Передается приказ Гитлера о награждении командира румынской бригады железным крестом с дубовыми листьями. За доблесть.
Подумаешь, доблесть! В последний день там оборонялось всего 18 наших бойцов. И только когда не осталось ни одного способного держать в руках оружие, румынские войска захватили высоту.
Вечером прибыл мой брат. Об этом мне никто не доложил. Вдруг заходит командарм и говорит:
— Что ж это вы, Ковтун, заставляете своего брата ожидать в коридоре?
Выскакиваю в коридор. Там стоит капитан — действительно, мой старший брат. Заходим в штаб, он представляется командарму, отвечает на его вопросы, а я продолжаю вести переговоры по телефону с 345-й дивизией. Когда командарм ушел, даю брату белье и отправляю в душ. Разговор с ним отложил до конца работы.
Николай Иванович — чуткий человек, — узнав от Ивана Ефимовича, что ко мне пришел брат, переключил всю связь на себя.
Мы долго разговаривали с Петром обо всем — о положении на фронте, о нашей жизни, о семьях, детях. Наконец я спросил:
— Как же так: ты знал, что я здесь, и не позвонил или не передал, что мы рядом.
Брат ответил:
— Ты занимаешь в армии высокое положение, и я стеснялся, чтобы никто не подумал, что, мол, ищу у тебя покровительства.
Выругал его по-фронтовому и уложил спать.
Я не слышал, о чем командарм беседовал с братом. Оказывается, узнав, что он был командиром Красной Армии, Петров предложил ему должность.
На гражданской работе брат был лесничим опытного хозяйства Новочеркасского лесного института.
Только утром, перед уходом в дивизию, брат вскользь сказал мне о предложении командарма.
В тот же день отдел кадров штаба армии отозвал его для назначения на новую должность А когда он прибыл к нам, командарм, не знаю, из каких соображений, отдал приказ переправить его в Новороссийск, где он должен был принять наши армейские базы. Потом, при утренней встрече, после моего доклада о событиях за ночь, Иван Ефимович пробурчал:
