, об играх и развлечениях, о ценимых домашних питомцах, будь то собаки или скаковые лошади. Во всех этих отраслях знаний изначальным мотивом к их приобретению (благодаря чему они, собственно, когда-то вошли в моду), могло быть что-то, никак не связанное с желанием показать, что досуг тратится отнюдь не на производственное занятие; однако, не служи эти достижения оправданием непроизводительной траты времени, они бы довольно быстро исчезли, вместо того чтобы сделаться привычными свидетельствами жизни праздного класса.
В известном смысле эти достижения возможно причислить к области ученого знания. Помимо и кроме них, имеются иные общественные явления, которые постепенно переходят из области учености в область физического навыка и ремесла. Сюда относятся совокупности правил, известные как воспитанность и умение держать себя, вежливое обхождение, этикет, а также вообще соблюдение приличий и церемоний. Эта категория явлений более явно и непосредственно предстает наблюдению, а потому их все шире и настоятельнее признают необходимыми свидетельствами почтенной степени праздности. Нужно отметить, что все соблюдение церемоний, попадающее под определение хороших манер, занимает важное место в оценке людей на той стадии общественного развития, когда нарочитая праздность становится основным признаком уважения, а не на более поздних стадиях. Варвар условно-мирного этапа развития производства куда более благовоспитан в том, что касается соблюдения правил, нежели любой из людей, кроме самых изысканных, пожалуй, живших в поздние века. Общеизвестно (по крайней мере, так принято теперь считать), что хорошие манеры приходят в упадок тем заметнее, чем дальше общество отходит от патриархальной стадии развития. Немало джентльменов старой школы вынужденно высказывали свои сожаления по поводу недостойных манер и недостаточной обходительности даже среди высших слоев современного индустриального общества; а забвение церемониального кодекса – иначе говоря, вульгаризация жизни – среди самих промышленных слоев сделалось в глазах всех утонченных натур одной из главных аномалий цивилизации поздних времен. Забвение, от которого страдает этот кодекс у деловых людей, свидетельствует (никакого осуждения!) в пользу того факта, что внешние приличия суть плод жизни праздного класса и ее показатель, в полной мере соблюдаемый лишь при режиме строгого соблюдения положения в обществе.
Источник или, лучше сказать, происхождение хороших манер следует, конечно, искать в чем-то другом, а не в сознательных усилиях со стороны благовоспитанных людей показать, сколько времени они потратили на освоение этих манер. Конечная цель их придумывания и внедрения, когда они были новыми, заключалась в том, что они были красивее и выразительнее. Во многом своим появлением и развитием церемониальный кодекс пристойного поведения обязан желанию вызвать к себе доверие или выказать добрую волю, как утверждают социологи и антропологи, и этот исходный мотив за редкими исключениями (если таковые вообще случаются) присутствует почти всегда в поведении благовоспитанных людей на любой более поздней стадии развития общества. Хорошие манеры, как нам говорят, суть отчасти уточнение жестов, а отчасти суть символические и общепринятые пережитки прошлого, выражающие былые проявления господства, личного услужения или личного контакта. В значительной мере они являются выражением отношений статуса, символической пантомимой господства, с одной стороны, и подчиненности, с другой стороны. Везде, где в настоящее время хищнический склад и проистекающие из него отношения господства и подчиненности передает свои воззрения общепринятому укладу жизни, щепетильное соблюдение всевозможных особенностей поведения имеет крайне важное значение, а упорство, с которым скрупулезно блюдутся ранги и титулы, вплотную приближается к идеалу, установленному когда-то варварами условно-миролюбивых кочевых сообществ. Хорошими примерами таких духовных пережитков являются некоторых страны континентальной Европы. В этих сообществах налицо стремление к архаичному идеалу хороших манер, которые словно признаются как наделенные самостоятельной ценностью.
