Чтобы понять, почему такой план о каждом из нас не имеет смысла, приведем такую аналогию. Допустим, завод выпускает некую продукцию, например автомобили. И на конвейере каждый рабочий согласно плану выполняет определенную операцию: один навешивает двери, другой монтирует фары, третий устанавливает двигатель, четвертый – коробку передач. Все продумано до мелочей, функции каждого работника расписаны пошагово, процесс отлажен и оптимизирован. Но что произойдет с таким заводом, если его руководитель вдруг отдельным приказом даст рабочим возможность действовать не по четко выверенному производственному плану, а по собственному усмотрению – делать лишь те операции, которые им больше нравятся, или вообще не делать ничего, если нет настроения работать? Ответ очевиден: конвейер встанет, завод прекратит выпускать продукцию, план окажется сорван и вообще потеряет смысл в таких условиях. Даже не будучи специалистом в управлении, можно увидеть, что поведение такого руководителя, пытающегося совместить жесткое планирование со свободой его исполнения, вряд ли можно назвать разумным.
Но именно такое поведение мы неосознанно пытаемся приписать Богу, когда полагаем, будто у Него есть некий идеальный план о каждом из нас. Создав человека по Своему образу и подобию, Бог наделил его удивительным даром – свободой выбора между добром и злом. Звучит это красиво и поэтично. Но если вдуматься, то смысл такой свободы заключается именно в потенциальной возможности идти наперекор замыслу Бога. Зная волю Божью о себе, сотворенный человек мог по своему усмотрению решить, следовать ли этой воле или же нарушить ее.
Адам и его жена совершенно точно знали, что Бог сказал им не есть плодов с древа познания добра и зла. Но Бог не обнес это древо тремя рядами колючей проволоки и не поставил возле него вооруженную охрану. Он лишь предупредил человека о последствиях нарушения Его воли: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17). Решение же люди должны были принять сами. И мы знаем из Библии, каким было это решение. Далее вся история человечества развивалась вокруг этого трагического противостояния свободной воли человека и воли Божией о нем. Там, где человек принимал Божию волю, расцветала история человеческой святости. Там, где отвергал, вспыхивала история греха, страданий, смерти.
Если вновь вернуться к примеру с заводом, упомянутому выше, то оказалось бы, что рабочие вместо выпуска продукции целыми днями только и занимались бы тем, что нарушали технику безопасности, засовывали в станки руки и ноги, чтобы посмотреть, что из этого получится, избивали друг друга разводными ключами и другими инструментами и даже пытались время от времени взять штурмом кабинет директора, где от них прятался бы тот, кто сочинил такой «идеальный план», вместо того чтобы заменить своенравных рабочих безотказными роботами. Но в том-то и дело, что пример этот абсолютно неверен.
