- Эй! - закричал он вслед удаляющейся паре. - Я до вас ещё доберусь!
Павлик шел рядом с мамой и все время оглядывался.
Кого Шалыпин имел ввиду? Его или маму? Или их вместе?
И кто ему разбил губу?
Глава 3.
Памятник Котовскому - обычное место встречи для трех товарищей. Павлик не мог сказать точно, кем являлся этот высеченный из камня лысый мужик в бурке - героем или бандитом Гражданской войны, но лучшего места для встреч придумать было нельзя. Достаточно просто сказать: "В шесть у Котовского!" и все бы поняли.
Из офиса компании сотовой связи Павлик бежал сломя голову, но все равно опоздал.
- Извините меня, - виновато пробормотал он, обращаясь к двум поджидавшим его приятелям. Низенькому полному Юрику и атлетически сложенному Ковалевскому.
- Будешь наказан, - строго произнес Ковалевский. Он был высок, имел спортивную фигуру и крепкую шею. Он был красив и обладал таким пронзительным взглядом, от которого женщины падали в обморок. - Опоздавший проносит.
- Я сотовый покупал! - попытался оправдаться Павлик.
- Наконец и у тебя связь появилась, - обрадовался Юрик.
- Это не оправдание, - отрезал Ковалевский.
Павлик вздохнул.
Тем временем Юрик уже держал в руке деньги.
- Ну что? - спрашивал он. - Одну или две?
- Одну, - подал слабый голос Божедай. Юрик и Сергей с укором посмотрели на него.
- Он не уважает начало семестра, - сказал Ковалевский Юрику. Тот кивнул.
- Парни! - взмолился Божедай. - Я же до дома не доберусь!
- Он ещё и слабохарактерный, - сказал Ковалевский Юрику. Тот кивнул опять. Павлик насупился.
- Делайте что хотите! - произнес он, протягивая деньги.
- Мужик! - притворно-уважительным тоном произнес Прохоров.
Кафе "Вьюн" располагалось в подвале здания городского комитета по пользованию природными ресурсами. Стоящие посреди зала две увитые плющом колонны и стены кафе, зеленеющие от вьющихся растений, пытались оправдать название заведения, но в народе все равно прижилось название "Пьюн". Возможно потому, что чиновники из комитета с верхнего этажа частенько захаживали сюда в обед и после работы.
В самом углу находилась стойка бара, где официантки отдавали заказы и считали деньги. В углу стойки работал телевизор.
Пройдя мимо таблички "Штраф за употребление собственного спиртного 1000 рублей", они уселись за любимый столик у стены. Посетителей было немного.
- Девушка, девушка! - защелкал пальцами Ковалевский. - Подайте меню.
Официантка ловко запустила в него папкой с вложенным листком расценок, Сергей едва успел поймать её.
