Казаки присели к столу, внимательно оглядывая колоритную пару; колоритная пара, в свою очередь, оглядывала казаков. Нильский Крокодил, ещё четверть часа тому назад пытавшийся тискать Хайри Маус, хмыкнул и добродушно буркнул: «Ну, шта-а-а, вот и познакомились!» Братья по куреню расселись вокруг стола, попросили робота-бармена подать стаканчики и тут же налили себе нашего реактивного бурбона.
— Ребятки хороши… — задумчиво проговорила Хайри Маус. — Представишь или как?
— Вот этот милый застенчивый юноша с торчащими волосами носит оперативно-боевой псевдоним Шерстяной, — я кивнул в сторону Антона Радаева и перевёл взгляд на Ильицинского. — Вот этот худощавый мужчина строгого вида со взыскательным взглядом и иконой под бронежилетом — Инквизитор, он же Батюшка…
— Типа, верующий, что ли? — перебил меня Лазо, подпустив в интонацию неуместный сарказм.
— Тебе, типа, лучше не шутить на эту тему… — посоветовал ему я. — Тогда умрёшь в постели, окружённый внуками, счастливый и нескоро. Наконец этот импозантный, местами стриженый казак с топориком в заднем кармане, врождённым тремором и несмыканием голосовых связок носит псевдоним Нильский Крокодил.
— Почему Крокодил? — тут же заинтересовалась Хайри Маус.
— Он рыбу жрёт сырой, вместе с кишками. Головой о борт лодки — хрясь! — и давай жрать вместе с жабрами и чешуёй! Если кто заранее не предупреждён о таком фокусе — начинает блевать. Ну, и потом, есть у него другое достоинство — он топором руки-ноги запросто рубит во время интенсивно-ускоренного допроса. Отличный глазомер, четвертует на три половины лучше любого забойщика скота… одним словом, Крокодил — он Крокодил во всём!
— Ясно, — удовлетворённо кивнула Хайри Маус, — Такие мужчины мне нравятся… чтобы башкой о борт лодки и топором по коленке… у-ух, уважуха Крокодилу! Так за что выпьем?
— За Андрияна Николаева! — провозгласил я третий тост.
На несколько секунд за столом воцарилась тишина. Когда с возлиянием было покончено, Шерстяной поинтересовался:
— Так что там с тучными пастбищами Даннеморы?
— Даннемора — вторая по счёту от звезды Витта Прайонис планетка с массивным ядром, благодаря которому при длине экватора в девять тысяч условно-земных километров имеет силу тяжести немногим более земной. Ускорение свободного падения на поверхности — одна и двенадцать сотых «g», — начал Сергей Лазо; то, о чём говорил имело большое значение, поскольку величина силы притяжения существенно влияла на боеспособность десанта и возможность адаптации к условиям на планете. — Благодаря тяжёлому ядру, Даннемора богата металлами, многие из которых легко доступны даже при кустарном способе их извлечения. Изначально планета имела низкотемпературную атмосферу, но лет восемьдесят тому назад «цивилизаторы» поставили на полюсах двухсотгигаваттные термоядерные реакторы и за полгода подтопили лёд; планета подверглась кардинальному терраформированию, благодаря чему атмосфера стала пригодной для дыхания. Раскруткой ядра были резко активизированы сейсмические процессы, которые повысили температуру атмосферы. Короче, вулканы — дымили, океаны — заливали низины и через пару лет на Даннеморе появились три континента. Столько же их там и ныне.
