— Ну и правильно! — согласилась шалава. — Гнук такая сволочь! Да и подмышки у него вонючие… Не могу представить, как такого гада целует женщина.
Разлив взрывной бурбон по стаканам, она взяла в руку свою тару, давая понять, что желает сказать тост.
— Как говорят колумбарии: чтоб взлёт и посадка вышли не гадко! — провозгласила она.
— У донских казаков говорят иначе, — отозвался я. — Кто произносит длинные тосты, тот допускает большие ошибки. Правильный тост укладывается в три слова.
— Да? — бровь Хайри Маус поползла вверх, прямо на лысое темя. — Ну, скажи правильный тост!
— За Юру Гагарина!
Моему фонтану красноречия никто ничего возразить не смог. Выпили, прислушались к причудам внутреннего мира, перед выдохом опрокинули ещё по рюмашке уксусной эссенции. Стало заметно веселее, появилось даже желание улыбнуться.
— Кто этот клоун? — я указал на обладателя полосатой засупонки.
— Его настоящие имя и фамилия — Ху-Яобан. Его предки были китайцами, хотя сам он на китайца не очень похож. Разве что своим поганым нравом…
— Хуя-обан… так что ли? Это что, фамилия такая?! Казаки никогда не ругаются матом!
— Мы зовём его Сергей Лазо, — просто ответила Хайри Маус.
— Могу догадаться почему. Он наверняка осуждён к сожжению в конвертере! — предположил я.
— Именно так! Сообразительный ты, однако, — восхитилась дамочка, наливая бурбон в опустевшую тару.
— Поди, обворовал товарищей…
— Именно. Скрысятничал. И гореть бы ему в топке, да только я его помиловала.
— За какие такие заслуги?
— Он согласился стать моей любовницей.
Я заподозрил, что вся бригада «кумоду» ходила в любовницах этого гермафродита, но особо в эту тему углубляться не стал.
— От Лориварди Гнука я знаю, что для спасения Хренакиса нужен корабль с мощной бронёй. — я заговорил о деле, поскольку особенности половой иерархии у местных колумбариев интересовали меня весьма мало. — Такой корабль у меня есть: монокристалл толщиной в лобовой части восемь метров и по бортам — три метра. Что требуется ещё?
— Гм-м, хороший кораблик. На самом деле потребуется ещё много чего, например, боевой корабль — вернее, даже два — для атаки орбитальной станции, подвешенной над Даннеморой. Один такой корабль у меня есть…
— Здорово. А у меня ещё есть три вооружённых судна.
— Ничего себе! У тебя, что же, целый флот на привязи?
— Не флот. Один курень. Казаки мы…
— Казаки — это хорошо. Казаки — злые, — уважительно кивнул Ху-Яобан, он же Сергей Лазо.
Я проигнорировал его сентенцию. Какие мы я и сам знал.
