Я совершил большой прыжок — благо находился на весьма приличной высоте — и опустился на грунт уже на равнине, в самых дебрях леса. Из-за разновысотных деревьев и густого подлеска, опускаться пришлось очень аккуратно. Но я справился успешно. Дожидаясь, пока остынет «фартук» заплечного двигателя, насторожённо прислушивался, не захрустит ли где ветка под ногой крадущегося гамарджопы. Ведь именно здесь, если верить Серёже Лазо, эти твари и должны обитать.
Но нигде ничего так и не захрустело. Подождав полминуты, я вполне благополучно включил «цурюпу» и, совершив новый длинный прыжок, думаю, более, чем в километр, снова опустился гуще буйно росшего леса.
Природа тут, конечно, оказалась прекрасна. Другой эпитет и подобрать трудно. Диковинные растения с громадными цветами, крапчатыми листьями, замысловато закрученными стволами поражали воображение. Удивительные, ни с чем не сравнимые ароматы кружили голову точно крепкий алкоголь. Отдельные деревья-великаны вырастали до пятидесяти метров, хотя основная масса растений была всё же куда скромнее в размерах, высотою примерно раза в два поменьше. Всё-таки на Даннеморе сила тяжести заметно превосходила земную, а это не могло не повлиять на высотность лесов. Тем не менее, опускаясь в недра этой чащи, я точно попадал в дендрарий; хорошо поработали ботаники «цивилиазторов» — этого нельзя было не признать!
Во время очередного прыжка, я опять включил радиостанцию, но едва только стал говорить, как плотная помеха забила частоту. Стало быть, тюремщики контролировали эфир и засекли мою работу. Молодцы, хвалю! На их месте я бы поступил точно также. Но помимо этого неприятного открытия я сделал ещё одно, куда более скверное. С востока, со стороны океана, откуда я и сам двигался, на бреющем полёте ко мне приближались два узких акульих силуэта. Слишком хорошо знакомые для того, чтобы испытать сомнения насчёт их принадлежности. Это были винтокрылые экранопланы «цивилизаторов». С небольшими крылышками по бокам, столь похожими на акульи плавники, и мощными скошеными килями, они имели вид стремительный и угрожающий. В их десантных отделениях, наверняка, сидела усиленная группа спецназа, а в скрытых отсеках фюзеляжа таились всевозможные инструменты огневой поддержки. Поворотные вентиляторные двигатели позволяли летать таким экранопланам подобно самолётам и вертолётам, зависать на месте и даже двигаться хвостом вперёд. Одним словом, они представляли собой идеальное оружие для борьбы в джунглях, вернее над джунглями. И сейчас это оружие грозило самым энергичным вмешательством в мою судьбу.
