Теперь самое время рассказать о том, кто же такой мой папа. Он работает в опергруппе уголовного розыска. Надо ли говорить, какая у него сложная и опасная работа?
Да, справедливости ради нужно отметить, что бредовые идеи стали приходить папе в голову только на Черном море. То ли на него климат так действует, то ли вынужденное безделье. Потому что обычно, когда он работает, ему не только не до каких-то фантазий, но и не до нас с мамой. Папа бывает дома очень редко, а в последний год мы вообще его почти не видели. Дело в том, что все это время папина опергруппа выслеживала банду Мохнатого.
Об этом Мохнатом весь город только и говорит. Предприниматели от него плачут: ведь многие потеряли чуть ли не все свое состояние. Но это еще что! В последнее время в городе произошло несколько убийств, и поговаривали, что к ним приложили руку люди Мохнатого.
Раз десять папина опергруппа пыталась взять Мохнатого вместе с его бандой. Но Мохнатый был неуловим. Из-за этого Мохнатого папа перестал спать, есть и общаться со своими близкими, то есть со мной и мамой. Дальше — больше. Папа перестал бриться и зарос щетиной. Мы с мамой очень волновались, ведь он нам ничего не говорил о своих делах на работе. Об этом мы узнали уже потом от его друга и сослуживца дяди Саши Креветкина.
Три месяца назад папа во время захвата банды Мохнатого, занимающейся наркобизнесом, получил серьезное ранение. Но, можно сказать, он еще легко отделался. Не будь рядом дяди Саши Креветкина, рука которого оказалась на пути летящей пули, не известно, чем бы все кончилось. Наверное, ясно без слов, что пережили мы с мамой, когда узнали, что папу увезли в больницу. Туда же, кстати, попал и дядя Саша: у него была раздроблена кисть левой руки.
Когда папа пришел в себя, то первым делом поинтересовался, взяли ли банду Мохнатого. И конечно же, страшно расстроился, что операция провалилась. «Неужели кто-то из наших предатель? — то и дело спрашивал он. — Ведь кто-то явно предупредил Мохнатого о наших планах, и тот выставил засаду. Но кто мог это сделать?»
Спустя два месяца, когда папе стало получше, его отправили долечиваться в санаторий на Черное море. Оттуда-то и пришло письмо. Я тут же позвонила маме и дяде Иннокентию. Все трое, родители и их друг, учились когда-то в одном классе. Вскоре примчалась мама и привезла какой-то сверток. Его я должна передать Васюковым (это наши знакомые). Потом позвонил дядя Иннокентий. Он уже купил мне билет на поезд и дал телеграмму своей маме, тете Клаве. Я ее видела раза два мельком — это моложавая статная женщина. У нее я остановлюсь и узнаю, где искать Авангарда Семеновича.
