Ну а что ей еще остается.
— И что это было? — спросила она, усаживаясь на пол. Господин Евдоким нахмурился. Наверное, в том его мире, который существовал еще до появления Стаси и вполне себе уживался, что с бархатными платьями, что с нижними юбками и корсетами, воспитанные девицы на полах не рассаживались.
Но Стася устала.
И сегодня. И вообще.
От всего этого…
— Это был защитный полог, — господин Евдоким заложил руки за спину. И сейчас, пребывая в тени, он выглядел вполне плотным.
Если не приглядываться.
Стася решила не приглядываться. В конце концов, так можно представить, что разговаривает она с нормальным человеком, а не…
…в той, прошлой жизни, она не верила в существование призраков. Да и к иным мирам относилась не то чтобы скептически, просто тема эта казалась ей несущественной, далекой.
Зачем, спрашивается?
— И не простой, но с элементами отвлечения внимания, — господин Евдоким поднял руку и пальцем ткнул в потолок. — Обыкновенный человек к этому шкафу и приближаться не стал бы, он бы, возможно, вовсе не обратил бы на него внимания.
Стася вздохнула.
Вот как можно не обратить внимания на эту… бандурину?
Хотя… в кухне, где уместилась бы вся ее однокомнатная квартирка, включая совмещенный санузел и лоджию с застеклением, а еще кусок лестничной площадки, шкаф не сказать, чтобы так уж сильно в глаза бросался.
— А ты заметила. И разрушила полог.
— Это не я!
— Ведьма, — господин Евдоким укоризненно покачал головой. — Отрицание собственной сути не делает тебе чести.
— Да не ведьма я! — Стася всхлипнула.
— А кто?
Он застыл этаким изваянием, местами размытым, но полным укоризны.
— Дура, — призналась Стася. — Дура обыкновенная…
Глава 4. В которой продолжается сказ о нелегком ведьминском бытии
…и всякому известно, что чем тощее ведьма, тем она злопакостней. А потому баба, которая в себе не прибавляет, либо норовиста да зла, а потому к семейной жизни непригодна, либо ведьма по истинной своей натуре. Верно тебе говорю, что в жизни надобно избегать злых собак и тощих баб, ибо ни от одних, ни от других пользы не будет, а лишь вред один.
Рассуждения о жизни почтенного Вильгельма Твиста, кабатчика и просто хорошего человека, трижды счастливо женатого.
Когда все в очередной раз изменилось в той тихой и в целом, как Стася сейчас понимала, неплохой ее жизни? Когда Анна Егоровна объявила о своем уходе? О том, что она решила-таки ответить согласием на предложение старого друга и теперь эмигрирует в Штаты? И прощаясь с аптекой желает всем, кто в ней остается, удачи?
