— Нет. — С неподдельным сожалением.
— Ну, во фламенко без нее никак. Гости поиграют. Да, ну и пол в гостиной, естественно, паркетный. Обязательно должны стучать каблучки. Теперь кабинет. — Андреа уже несется вперед на бешеной скорости. — Что скажете о Дали?
— Художник-сюрреалист.
— Ну, его работы вам нравятся?
— Ничего не имею против.
— Тогда стол и стул на кривых ножках, на комоде — растекающиеся часы. Книги должны быть в ярких переплетах и стоять не по ранжиру. Удачно впишется телефон фирмы «Goodwin». Да, кабинет Дали не должен казаться строгим, поэтому поставьте там неширокую кушетку, бросьте на нее подушку и плед, в настольной вазочке всегда держите гранаты, а на занавески повесьте несколько искусственных пчел.
— Зачем?
Андреа немного разочарована, но не показывает этого.
— Так надо. В общем, с кабинетом понятно. Теперь библиотека. Ну, здесь, честно говоря, не знаю. Надо подумать. Ничего в голову не приходит. В любом случае библиотека есть библиотека, и сюда отлично подойдет обычная классика. А эта комната, шестая, она для чего?
— Для души, — уклончиво отвечает Олег. — Поехали, посмотрим на дом. Обещаю вас удивить не меньше, чем вы удивили меня.
— Вот какие у нас кадры! — плещет в довольстве начальник. — Настоящая дизайнерская энциклопедия! Поезжайте, Андреа. Если убедите Олега закупить всю мебель для его хором через нас, то не только отпущу вас заниматься этим проектом, но и сохраню полную зарплату на все время отсутствия.
Андреа колеблется. Предложение столь заманчивое, сколь и неожиданное.
— Ну так как? — встает из-за стола Олег. — У меня там еще два этажа и цокольный. Есть где развернуться. Едете?
— Еду. Только не позже девяти я должна быть дома.
Через полтора часа черный «Гелендваген» вплывает в услужливо распахнутые ворота. Андреа спрыгивает со ступеньки машины и замирает.
— И как вам это? — с пафосом спрашивает хозяин, обводя рукой свои владения.
Андреа еле может выдавить:
— Очень, очень мило.
— Мила! Мила! Стой, я тебе говорю!
Черт бы побрал эту собаку! Как только приезжает хозяин дома, она совершенно забывает про Марата. Бежит встречать, ласкаться, играть. Стоило Марату открыть сторожку, как псина тут же припустила в большой дом. Ну что ты будешь делать? Хозяин, правда, — мужик нормальный. Сам собак любит, всегда Милу потреплет, за ухом почешет. Но сегодня он не один при-ехал! С какой-то дамочкой весьма странного вида. А как она опешила от всей этой архитектуры. Небось и понятия не имеет, кто такой Гауди. Но, видно, прочувствовала значительность замысла. А иначе как объяснить осторожность, с которой она ставила свои меховые sketchers на дорожки цветной майолики, поднимала длинные полы пальто, чтобы лучше разглядеть рисунок, и изумленно вертела шеей?
