Некоторые ученые и экономисты считают, что эксплуатацию при торговле органами может остановить только легализация и регуляризация системы. Они полагают, что платные пересадки все равно будут существовать при любой системе. Такие хирурги-трансплантологи, как К. Ч. Редди, один из врачей, вовлеченных в скандал в Ченнаи, говорят, что подобная система позволит нуждающимся в органах пациентам свободно их получать и одновременно защитит интересы доноров. Она гарантирует донорам и справедливую оплату, и достойный послеоперационный уход.
Такое решение в духе свободного рынка выглядит соблазнительно: оно связано с верой в личную свободу и с неотъемлемым правом распоряжаться собственной судьбой. Оно порождает экономический стимул, который позволяет отсечь посредников от выгодных только им спекуляций. Однако в реальном мире это вряд ли достижимо. Специалист по биоэтике Артур Каплан писал, что рыночные решения проблемы недостатка почек били по поставщикам: их «свобода выбора была поставлена под угрозу высокой оплатой – не потому, что при перспективе получения больших денег они принимали иррациональные решения, но потому, что те, кто нуждается в деньгах, не могут отказаться от некоторых предложений, с каким бы риском это ни было связано»[18]. Иными словами, всегда найдутся желающие продать свои органы по дешевке.
Сторонники легализации часто приводят в пример Иран как государство, где продажа органов легализована и где теперь наблюдается их изобилие. В Иране продажи органов легальны, они регулируются специальной федеральной службой. Донорам платят за их жертву, им обеспечен врачебный уход на время восстановления. Списка ожидания новых почек практически не существует.
Когда я позвонил антропологу Нэнси Шепер-Хьюз, чтобы поговорить об этом решении, она отреагировала сердито:
– Когда в Иране легализовали прижизненное донорство органов, они купились на аргумент о том, что дефицит почек для пересадки – это всего лишь рыночная проблема. Но когда правительство решило ликвидировать черный рынок торговли почками, так называемые посредники и охотники за почками никуда не делись – они просто стали называться «координаторами трансплантации». Но это по-прежнему обычные разбойники, которые шныряют по улицам и приютам для бездомных в поисках тех, кто готов продать орган за бесценок.
Иными словами, легализация не изменила мотивацию участников бизнеса, а только легитимизировала их беззаконные методы. Еще хуже ситуация в Китае, где государство полностью контролирует рынок органов. С 1984 года Китай отбирает органы у приговоренных к смертной казни. В 2006 году Дэвид Матас, делегат ООН, и Дэвид Килгур, бывший член канадского парламента, выпустили книгу “Bloody Harvest: A Report into Allegations of Organ Harvesting of Falun Gong Practitioners in China”. Для нее они опросили десятки бывших политических узников, администраторов из центров трансплантации и других людей, непосредственно знакомых с процессом пересадки органов после казни. Это увлекательное, хотя и непростое чтение.
