Игла вошла легко, и привлекательная молодая медсестра, работавшая в утреннюю смену, отправила меня к старшей медсестре, хранившей суровое выражение лица. Она сидела за столом. Рядом с ней стояла женщина с фонариком. Перед ними на голубом бумажном полотенце лежала таблетка и стоял стакан воды.
– Положи таблетку на язык и запей полным стаканом воды. Убедись, что таблетка проскочила внутрь. Если спрячешь ее во рту, ты будешь исключен из исследования.
Я понял, что у Фрэнка, вероятно, были в арсенале подобные методы. Я проглотил таблетку, женщина посветила мне в рот фонариком и заставила подвигать языком, чтобы убедиться, что я не жульничал.
Сейчас дозы левитры могут составлять 2, 5, 10 и, в самых тяжелых случаях, 20 мг. Я получил тридцать. Такая большая доза была призвана проверить верхний предел человеческой выносливости, чтобы убедиться, что миллионы тех, кто будет принимать лекарство в дальнейшем, не отравятся. Однако для подопытных кроликов вероятность отравления входит в правила игры. Возможно, 30 мг достаточно, чтобы чей-то пенис вообще отвалился. Этого не хочется никому.
Затем я встретил Фрэнка и спросил его, принял ли он таблетку. Он объяснил, что профессионалы могут спрятать таблетку от проверяющего, но то, что мы тут принимаем, этого не стоит.
«Лекарства «я такое же» – самые безопасные. Беспокоиться не о чем». Я почти верю Фрэнку, что опасности нет. Ведь это всего лишь незначительно измененная виагра. А оба препарата лишь перенаправляют потоки крови. Чем это может навредить?
Чтобы получить одобрение, лекарство должно пройти три фазы клинических исследований. Самая опасная фаза – первая, когда группа добровольцев принимает большие дозы экспериментального препарата для проверки его токсичности для здоровых пациентов. Эта фаза определяет максимально допустимую дозу, которую может выписать врач.
Вторая фаза проводится на более широкой группе больных пациентов – тестируется эффективность лечения конкретного расстройства; третья фаза самая обширная и самая безопасная, от нее зависит клиническое применение препарата. Профессиональные подопытные кролики почти всегда принимают участие только в самых опасных и самых высокооплачиваемых исследованиях.
Исследование в Мадисоне было как раз первой фазой, и я довольно скоро понял, что принимаю участие в испытании переносимости человеком эректильных интеракторов. Через час голова у меня начала болеть так, будто ее раскололи надвое. Я лег в кровать и приглушил свет. Поиск максимально допустимого уровня подразумевает, что исследователи постоянно ходят по краю, уменьшая дозу только после того, как предыдущая признается опасной для здоровья. В коридоре, под беспощадным фосфоресцирующим светом, я услышал, как кого-то из других участников исследования рвет. Его тошнило в туалете около получаса, а медсестры за прозрачным плексигласовым барьером следили за ситуацией. Он просил дать ему адвил, но медсестра по селектору ответила, что должна получить разрешение от начальства на любой лечебный препарат. Она не хотела исказить данные. Разрешение дать несчастному средство от головной боли поступило по цепочке только через три часа.
