— Правда? — это ведь не параллельная вселенная с колдунами и ведьмами.
— В том-то и дело, что, правда.
— И как это чудо звать?
— Довженко Александр… сейчас гляну, Романович. Он работал главным врачом кожно-венерологического диспансера в Феодосии. Затем — в медкабинете морпорта. Ну и как-то списались с Добровольским. Так он сейчас уже несколько гипнотизёров в Краснотурьинск переманил! Милиция ругалась сначала — а теперь сама им клиентов поставляет. Довженко отдам, скрепя сердце — а остальных нет. Не всех ещё пьяниц извели.
— Сто швейных машинок?
— «Зингер»!!! — крик души.
— Так «Зингер» — это американские, не немецкие. Ну, это мелочи. Высылайте святых. Сейчас буду Бику звонить.
Не дали. Нет, в смысле потом позвонил — но вот сейчас не дали. Доказали постулат «мысль материальна» — да ещё и притягивает к себе предметы этих мыслей. Случай анекдотичный. Из разряда: «Да ну нафиг!»
Вошла встревоженная Филипповна.
— Пётр Миронович, там, в аэропорту, задержали человека. Он по-русски ни слова не говорит.
— Казах? С гор? — мало ли.
— Негр! С джунглей!
— Весело. И чего — я тут причём? — только ведь про негров с Козьмецким разговаривал.
— Он говорит: «Крилья Родни». И показывает фотографию группы и в Сиомару Анисию Орама Леаль пальцем тычет.
— Чудны дела твои, Господи! Как он до Алма-Аты-то добрался? Чего его в Москве не повязали? А где сейчас у нас Сиомара? — что-то совсем «Крылья» развалились, а Андрюха песен новых требует. Пора собирать.
— Так что передать в Аэропорт? — не объедешь.
— Пусть сюда везут. Он хоть на каком языке лопочет?
— Кто говорит — на испанском, кто — на португальском. Среди милиции полиглотов не шибко много.
— Ну, хоть не суахили. Попросите найти переводчика с испанского, и обоих сюда. Когда работать?
Событие тридцать шестое
— Любишь меня?
— Люблю!
— А если я попрошу тебя стать моей?
— Да хоть сейчас! Только у меня есть одно условие…
— Какое?
— В десять часов вечера я всегда должна быть дома, потому что мой муж возвращается со второй смены в четверть одиннадцатого.
Мальчугана звали Теофило Хуан Кубильяс Арисага. Арисага — как-то так японскую винтовку зовут, кажется? По документам девятнадцать лет — но кто ж их там, негров, разберёт. Хотя на человека, вышедшего из джунглей без паспорта, не похож. Круглолицый, плотный — но в то же время живчик. Марадона эдакая. Почему «марадона»? Дак сходу на вопрос: «Ты чьих будешь?» ответил: «Пеле».
Пётр Пеле на банке с кофе видел. Нет, не похож. Стоп. Кофе! Надо заметочку в блокнот сделать. Нет, не выращивать — там скоро в моду войдут кофейные зерна из какашек птиц и мартышек. Нужно опередить. Как бы то ни было — этот юноша на Пеле не походил.
