– Но ведь до него около четырехсот километров, – вырвалось у Бартона. – Мы не успеем совершить полный круг.
– Зато проживем оставшиеся двадцать девять суток, – возразил де Креньян. – Генрих прав, раз есть предатель, он прекрасно знает маршрут. И мы будем постоянно натыкаться на засады.
– А как обстоит дело с проводником? – спросил Аято.
– Боюсь, что его услугами мы тоже не можем воспользоваться, – вымолвил граф. – Кто бы мог подумать, что у местных жителей такая неприязнь к Алану! Ёемы, конечно, дадут нам своего человека, но ему надо будет объяснить, куда вывести группу. Это сразу вызовет подозрения. Саунт и его люди далеко не дураки. А лишние осложнения нам не нужны. Хорошо, что помогли исправить карту.
– Да, но они и сейчас на космодроме, – произнес Виола. – Мы не можем начать работать так, чтобы тасконцы ничего не заметили.
– Придется их отвлечь, – сказал маркиз. – Сколько времени понадобится для всех измерений?
– Если мы будем работать вчетвером, то около часа.
– Приступайте немедленно! – скомандовал Кайнц. – Салах и Агадай в охранение. Займите позицию в лесу западнее космодрома. Остальные помогают лемам. Они не должны ничего заметить.
Земляне оказывал тасконцам максимально возможную помощь. Могила для их товарища была вырыта буквально за полчаса. К счастью, земля в стороне от покрытия стартовой площадки оказалась очень мягкой и сухой.
Аккуратно взяв беднягу за руки и ноги, наемники опустили труп в свежевырытую яму. Тотчас все лемы опустились на колени. Они закрыли глаза и начали очень тихо, невнятно бубнить какую-то молитву. За двести лет деградации даже на Тасконе появился свой культ. Земляне прекрасно понимали их чувства и отошли в сторону, чтобы не мешать своим присутствием. Впрочем, молитва длилась недолго. Тасконцы поднялись и принялись зарывать могилу. Вскоре лишь маленький холмик напоминал о парне по имени Якус.
– А с этими что делать? – спросил Ридле, указывая на шесть трупов бандитов.
– Сложим их в ряд, свои придут, пусть сами разбираются и хоронят, – ответил Лунгрен. – Может, хоть часть солдат займется полезным делом.
– Вряд ли, – возразил Саунт. – Их разденут догола и оставят здесь на съедение тапсанам. Законы в армии Яроха очень жестокие. Порой они даже добивают своих раненых или просто бросают их в лесу.
– Что ж, теперь хоть понятно, почему эти хищники так обнаглели, – вымолвил Аято. – У них здесь большое поле деятельности. И, как правило, человек, доставшийся им на съедение, не оказывает сопротивления. Животные привыкли к мясу людей.
