– О чём вы думаете сейчас, Дима?
– Почему я был такой лох, что раньше не дал им отпор, вот о чём.
– Тогда это было лучшее, что ты мог сделать, чтобы себя спасти. Был слишком мал, иначе бы ты просто не выжил. Но сейчас ты стал взрослым. Прямо сегодня, Дим, ты повзрослел. С этим я тебя и поздравляю.
Дима наклонился и порывисто обнял её.
– Спасибо.
Лена встала на носочки, чмокнула на прощанье, похлопала его по широкой спине.
– Покажи им там всем в понедельник!
Дима отпустил такси и зашагал прочь пешком, хотелось пройти, переварить, он поддал ногой листву, распугав голубей и счастливо рассмеялся. Лена провожала его взглядом.
Они не заметили притормозивший на светофоре внедорожник. А вот Мичурин заметил всё: и поцелуй, и объятья. Зелёный сменился на красный, но Мичурин не сразу заметил.
– Девственник?! Чёрт бы меня побрал.
Мичурин припарковался у дома Лены. Дочка ускакала домой, а хирург в задумчивости все сидел за рулем. У него зазвонил телефон: просил консьержку сообщить, когда в доме закончат сверлить, вот она и сообщила. Мичурин поблагодарил, дал отбой. Он был растерян. Из подъехавшего такси вышла Лена. В отличном настроении. Она тоже заметила его.
– О, уже вернулись? Как покатались?
– Отлично!
– А где Машка?
– Заваливает инсту нашими крутыми фотками с гонок. А ты как? – спросил Мичурин.
– И я. Отлично провела время.
Мичурин подождал подробностей, но Лена только ясно улыбалась в своей удовлетворённости от выполненной работы. Лена встряхнулась, бросив взгляд на его машину:
– Уже уезжал? Как там твой ремонт?
– Не мой, а соседский. Все ещё сверлят, заразы, – соврал Мичурин, не моргнув глазом.
Дома Лена обрушилась на диван, вытянула ноги. Вид у неё был, как у влюблённой – закинула руки за голову, на лице расслабленная улыбка. Мичурин видел такое выражение у своих партнёрш после секса. Он был больше знатоком человеческих тел, нежели знатоком человеческих душ. Для Мичурина объятья мужчины и женщины, не приходившихся друг другу родственниками, могли означать только одно. Женско-мужскую дружбу, по мнению хирурга, придумали для голубых. Чёрт возьми, Ленка не была его, но она хотя бы была ничьей, а теперь он сам подогнал ей другого, молодого.
– О, пап! Ты не уехал? – обрадовалась Машка.
– Не против, если я ещё у вас задержусь?
– Ура! – Машка бросилась на шею отцу.
Вот бы и Лена так радовалась гостю. Но она только и сказала:
– Значит, теперь на ванну у нас три кандидата. И я первая!
Лена встала с дивана и исчезла в ванной.
