— Тебя послушать, Петро, так уже всех победили! Я в Китае воевал — они слабые и необученные, но упорства и желания наверстать там хоть вагонами вывози. Ладно, давай, как предлагаешь, пару месяцев переждём — есть в ДОСААФе и без этих подвалов проблемы. Техники не хватает, чтоб ребят на шофёров учить. Мотоциклов тоже толком нет, про трактора даже и говорить не буду. В аэроклубах такое старьё, что страшно парашютистов в этот антиквариат загонять. Ты, мать твою, деньги обещал? Обещал? Чего нос морщишь — вынь да положь. Миллионер ведь! Хоть на свои покупай, — разошёлся пенсионер.
— Уже, наверное, миллиардер.
— Е…т твою! Как тебя советская земля носит? За что воевал? — за валидол схватился.
— Хорошо, Георгий Константинович. Давайте по частям этого слона есть. Самолёты делаем. Вы ведь были в Смоленске — «Сессны» как горячие пирожки вылетают. Уже пять сотен сделали. И во Франции по моему заказу полста штук. Вот эти пятьдесят давайте стране не отдадим, а всё в наши аэроклубы поставим. Чёрт с ним, с сельским хозяйством и лесниками. Зачем урожай увеличивать? Зачем лесные пожары гасить?
Выплюнул валидол Жуков. Надел фуражку. Снял фуражку, достал новую таблетку.
— На совесть давишь? Что, во всём мире больше не делают самолётов, только мы да Франция?
— А вообще, вы правы, Георгий Константинович. Мы тут с Биком недавно увеличили наш процент в головном предприятии «Сессны».
— Ты брось хвастаться. Дело говори.
— Дам я команду пиндосам увеличить выпуск на полста самолётов, и закуплю через Бика. Будет вам пятьдесят штучек для аэроклубов. Их хоть есть столько?
— Нет, так организуем. Иди, звони своим пиндосам.
Пошёл. Заходит в приёмную — видит картину маслом: два здоровенных попа истязают одну маленькую Филипповну. А! Нет! Наоборот. Одна немаленькая Филипповна крутит руки сразу двум маленьким попикам. И рожи у попов… Хотя у священнослужителей лики вроде? Так вот лики у попиков узкоглазые, а они её матерят на чистом церковнославянском.
— А ну отставить! Чего это за казнь боярыни Морозовой?
— Пётр Миронович, я им говорю, что вас нет, а они не верят — рвутся. Говорят… нет, голосят, что русские души спасать надо.
Один из попиков приосанился, одёрнул рясу и выдал:
— Сын мой, я послан в сию юдоль греха Нестором Харбинским, митрополитом Восточно-Азиатского Экзархата Московской Патриархии, — насупленно ждёт.
— Исповедоваться не буду. Несторов много, но ваш ведь не тот?
— Шутишь, секретарь, — возопил второй, более китаеглазый.
