От обычного двухлетнего стройбата бывшие уголовнички отличались не только сроком прохождения службы, но и, естественно, формой. Она у них чёрная — моряки же. Вон как браво стоят, приветствуя «благодетеля» — Первого Секретаря ЦК компартии Казахстана Петра Мироновича Тишкова.
Пётр тоже поприветствовал, и даже речь толкнул:
— Слышал от товарища, прошедшего всю Великую Отечественную Войну и потерявшего на ней двух братьев, что «дедом» в войну называли опытного бойца, которому давали под опеку молодого необстрелянного солдата. И «дед», помогавший молодому солдату выжить в той ужасной войне, был для него почти как отец. Во что понятие «дед» превращается в Советской армии — сами знаете. Не будет этого. Хотите жить как уголовники? Попробуйте. Мы вам будем всячески мешать. А вот ваши воровские законы из армии выведем подчистую. И вас, если не одумаетесь и не станете людьми, выведем. Как клопов. Потому честно трудитесь — и три года пролетят, или пытайтесь хорохориться — и к трём года службы добавится два дисбата. Вам решать. Надеюсь на понимание. Ура, товарищи.
— Ты действительно француз?
— Да.
— Врёшь! Вот скажи что-нибудь на арабском.
— Привьет, Петья. У вас война опьять? — Петру каждый раз казалось, что Бик специально коверкает слова. Выучил уже за три года язык, и просто придуривается. Говорило об этом то, что иногда француз забывался и вещал вполне на чистой «мове», а иногда — совсем непонятно.
— И тебе не хворать, Марсель. Война пока, тьфу, тьфу, стороной обходит. Про бомбу ведь слышал?
— Коньечно, ты негр наградьил? — ржёт.
— Без сознания пока Джин.
— Погибайт? Trиs mauvais! Очьень плохо.
— Ну нет, врачи говорят — выздоровеет. Там помолись, мне-то нельзя.
— Корошо! Пойду Нотр Дам, свьечку поставлю, — за чистую монету принял.
— Марсель, пара дел есть. Только про первое вообще никому не говори! Даже Мишель. Договорились?
— Тайна? Люблью тайна. Говорьи.
— Нужно тебе сходить в посольство Индии и передать послу, что СССР поддержит Индию в ООН и Совете Безопасности, а также даст кредит под покупку у нас оружия, если Индия попытается вернуть себе Аксай-Чин. А если они отодвинут границу на север в штате Аруначал-Прадеш, то будет вообще замечательно.
— Петья, я не польитик.
— Ты посол на стороне добра. СССР тебя наградит. Посмертно.
— Оля-ля! Тогда я согласен, — и, став серьёзным, спросил: — Тебье это надо?
— Они в меня и мою семью бросили атомную бомбу. Как думаешь, приятно сидеть целый час под листом железа в грязи и ждать смерти — и девочки плачут?
