Двухэтажные дома на окраине встречались редко, в основном это были жилища моряков и ремесленников, более состоятельных, нежели остальной люд пригорода. Тесно прижатые друг к другу, дома образовали узкие кривые улочки, что очень удобно для хозяек — можно поболтать, не заходя к соседке, а просто высунувшись из окошка.
Даро проснулся от того, что в открытое окно его комнаты на втором этаже впорхнула ласточка. Вместо того, чтобы сразу вылететь наружу, она защебетала, а затем выдала такую потрясающе звонкую переливчатую трель, что юноша мигом соскочил с постели. Казалось, что ласточка заглянула в спальню Даро только по одной причине — чтобы разбудить его. Или сообщить важную весть. Но какую именно — хорошую или печальную?
Сон пропал мгновенно. Даро сильно встревожился. Ведь залетевшая в дом птица — примета нехорошая, в большинстве случаев предвещающая скорое известие о смерти близкого человека, к тому же находящегося на большом расстоянии от дома. А отец Даро был кибернетосом — кормчим, и находился в дальнем плавании. Самой зловещей приметой было появление в жилище вороны или воробья. Воробей вообще считался на острове «проклятой» птицей, которая, залетев в дом, могла накликать смерть близких. Но, с другой стороны, ласточка, влетевшая в окно, обычно приносила добрые вести, предвещавшие удачу или появление в доме множества гостей. Значит, отец скоро вернётся и в доме будет пир по случаю его возвращения?
Ласточка, прощебетав на прощанье, растворилась в оконном проёме, а Даро вспомнил, что сегодня у него важный день. Собственно говоря, новый день начался ещё вчера, с закатом солнца, как это было принято на Крите, но ведь тёмное время суток боги определили для отдыха людей, и юноша воспользовался этой привилегией в полной мере — его сон был крепок и глубок.
Акару, дед Даро, кибернетос в отставке, когда отошёл от дел, стал заядлым ловцом жемчуга. Его неожиданное увлечение стало и развлечением, и отличным способом поддерживать свою физическую форму, и возможностью получить неплохой доход, ведь жемчуг ценился очень высоко. Вчера дедушка прислал своего слугу, который сообщил Даро, что хозяин нашёл место, потрясающе богатое раковинами-жемчужницами, и если внук пожелает присоединиться к нему, то он будет очень рад.
Даро спустился на первый этаж дома, где находился обеденный зал. Там уже хлопотала рабыня-ахиява[4] — женщина в годах, которая заменила Даро мать. Рабов на острове было немного — в основном из числа захваченных в плен чужеземцев. Часть из них — в большинстве своём женщины — служила в качестве домашней прислуги, а рабы-мужчины использовались при сооружении дворцов и других крупных построек.
