Она попыталась оглядеться.
Бесполезно.
Ни свечи, ни даже лучины.
- Матушка-ведьма… - раздалось сзади тревожное. – Матушка-ведьма…
- Тут я, - сказала Стася, надеясь, что голос её звучит в достаточной мере строго. – А вы…
- Туточки… голова болит, - пожаловалась Баська. – А что…
- Мы где? – Маланькин голос едва слышно дрогнул.
- Понятия не имею, - честно ответила Стася. – Где-то на берегу.
- Стало быть, на торг повезут…
Тьма отозвалась многими голосами, взвыла, заскулила, заплакала.
- А ну цыц! – рявкнула Баська громко. – Ишь…
И нашла-таки Стасю, пробралась сквозь темноту, нащупала руку и сдавила тихонько.
- Небось, ваш ведьмак вас не бросит…
Может, оно и так.
То есть, конечно, Стася очень надеялась, что её не бросят. Бес ведь ушел. А кошки в этом мире, как она уже имела возможность убедиться, были не просто кошками. В общем, что-то подсказывало, что её всенепременно спасут.
Главное, чтоб в процессе не спалили вместе с этой халупой.
- …и князь опять же, - Баська теперь была рядом.
И Маланька с нею. Её дыхание Стася слышала в темноте.
- Батюшка тоже осерчает, - это она произнесла с той обреченностью, что была хорошо знакома Стасе. – Заругается потом…
- Потом, - решила Стася, - пускай ругаются.
Она все еще пялилась в темноту, и диво, та стала будто бы прозрачнее. Нет, не исчезла вовсе, но теперь это была не непроглядная тяжелая темень, но будто дым, сквозь который Стася могла видеть.
И видела.
Девушек.
Много девушек, которые сидели вдоль стены. Некоторые единственную лавку заняли, другие подле лавки устроились, кто на тряпье, кто на полу. Девушки жались друг к другу, тряслись и… и возле самой двери, на коленях у смутно знакомой девицы, устроилась Лилечка. Стася даже решила, что ошибается, но на плечо Лилечки взобралась Фиалка и издала пронзительный писк, словно желая привлечь внимание.
Вот ведь…
Точно спасать станут. И что-то подсказывало, что хорошо бы успеть до этого самого спасения, пока окрестности города не претерпели серьезного ущербу. А то ведь потом скажут, что снова ведьмы виноваты.
Стася подошла к Лилечке, и та протянула руку. Рука была теплой и хрупкой. А вот девица, на коленях которой Лилечка сидела, закрутила головой, пытаясь разглядеть хоть что-то.
- Это Стася, - сказала Лилечка, поерзав. – А это Лика. Она моя тетя… садись.
Стася подумала и решила, что предложение стоит принять. Все равно идей, как бы спастись, пока не было. Нет, наверное, будь она настоящей ведьмой, она бы сумела взмахом руки отворить дверь, а вторым – успокоить тех, кто эту дверь сторожил.
