Проклятья – вещь малоизученная, и как знать, не вернется ли оно спустя год или два, или даже десять? Не отправит ли Никитку туда, где он и должен быть, оборвав одолженную его жизнь?
И если так, то жениться он не имеет права.
И ни на что не имеет права.
Ему бы действительно удалиться, если не в собственное поместье, то хотя бы в бабкино, которое еще цело, как он надеялся, но… рады Никитке не будут.
- Укрепляющие отвары. Снотворное. Но спать лучше не здесь. Это место слишком… грязное, - Никитка заставил себя думать о деле. – И след здесь останется на годы.
Радожский задумчиво обвел двор взглядом.
- Спалят, - сказал он уверенно. – Следствие закончат и спалят.
Наверное, это было хорошо.
И даже правильно.
- Вы это… того… - Радожский вдруг смутился, что было для человека его характера и положения весьма странно. – На Курбинского гляньте, ладно? А то… тоже лежит… может, и ему целитель надобен?
- И что, пригласите?
Взгляд, которым Дурбина одарили, не обещал ничего-то хорошего. Но князь снизошел до ответа:
- Радожские всегда поступали по чести.
- Везет им…
Ежи спал.
Он лежал на лавке, бледный, что покойник, но при этом Никитка не обнаружил и следа повреждений на тонком его теле. Напротив, то переливалось всеми оттенками темноты, от ночного синего до черного, который в Никиткином воображении плотно увязывался с цветом бездны.
И гляделось это тонкое тело на редкость правильным.
- Пусть себе спит, - сказал он, ибо от него ждали чего-то. И темнобородый купец, присевши в ногах Ежи, верно, чтобы больше не случилось с ним ничего-то этакого, ставящего под удар хрупкую девичью репутацию, кивнул.
А Никита…
Аглая стояла у окна и смотрела во двор.
- Как вы?
И подумалось, что, может, парики и вышли из моды, но что-то другое вошло, и прежний Дурбин всенепременно узнал бы, что именно. Прежний Дурбин первым делом заглянул бы в лавку на Сермяжной улице, пролистал бы модные журналы, перебрал бы готовое платье, которое тут же подогнали бы по фигуре.
Прежний Дурбин озаботился бы и обувью приличной.
И букетом, составленным цветочницею.
Прежний…
Умер.
Кажется.
- Хорошо. Наверное, - Аглая повернулась и губы её слабо дрогнули, точно она собиралась улыбнуться, а может, наоборот, расплакаться. – Она спит…
- Это правильно. Сон полезен.
- Меня просят при ней остаться. Денег обещают. И… и я, наверное, соглашусь. Не из-за денег. Хотя… не стоит обманываться, деньги мне тоже нужны.
- У меня есть.
- Это ваши, - Аглая покачала головой.
