В Раю и окрестностях с самого начала времен не существовало большего специалиста по части обоснования чего угодно, нежели Метатрон. Он умел объяснить и найти оправдание всему — от изгнания первых людей из Эдемского сада до внезапной отмены Армагеддона год назад. Составленный им экстренный пресс-релиз мгновенно вернул десятимиллионное небесное воинство из полной готовности к Святой войне в состояние ангельской кротости, но стоил Метатрону нескольких декалитров нектара, оставшегося от прежних арендаторов горних высей. И если бы Азирафель был способен икать, он проикал бы целый месяц, ибо был поминаем архангелом отнюдь не в благословениях.
Метатрона, как и Сандалфона, удивила огнеупорность преступника. Тем не менее, Глас Божий поспешил во всеуслышание объявить ее проявлением высшего милосердия. Эта причина, кажется, устроила всех — кроме непосредственно причастных.
Тысячелетиями работая крылом к крылу, референт и пресс-секретарь научились понимать друг друга с полуслова.
— Надо что-то делать, — заметил Сандалфон, рассеянно обозревая Небеса сквозь огромные окна центрального офиса.
— Если делать, то только во славу… — откликнулся стоящий рядом Метатрон, показывая глазами, чья именно слава имелась в виду.
— Безусловно. Надеюсь, столп?
— Это старо, друг мой.
— Классика не устаревает, — возразил Сандальфон.
— Кроме того, мгновенное превращение в столп не произведет того эффекта, который необходим в нашей идейно-воспитательной работе с младшим ангельским составом. Между прочим, именно по этой причине я не одобрил решение Гавриила относительно адского пламени. Увы, ему всегда была свойственна некоторая идеологическая близорукость.
— Что же ты предлагаешь?
И без того сияющие, глаза архангела озарились высоким вдохновением:
— Полагаю, ты согласишься со мной в том, что, во избежание повторного инцидента, нам важно не столько покарать отступника, сколько продемонстрировать на его примере, какие прискорбные последствия влечет за собой контакт с падшим. С этой точки зрения простое низвержение Азирафеля в Ад, то есть к его приятелю, не возымеет нужного нам эффекта. Ты улавливаешь мою мысль, Сандалфон?
Светлый взгляд Сандалфона вспыхнул ответным восторгом понимания:
— И когда же мы проведем э-э-э… наш показательный урок?
— Прежде всего, надо подготовить контингент, создать у него правильное настроение. Затем дождаться, пока отщепенец совершит еще какое-нибудь непотребство…
— Ждать придется недолго, — усмехнулся Сандалфон.
