— Видимо, даже такой феноменальной прозорливости положен предел, — вздохнул ангел.
— Я могла бы опознать ее по ауре, — Анафема очень хотела помочь в поисках. — Но, конечно, сначала надо разыскать эту женщину… Эх, ну зачем мы сожгли новые пророчества!
— Сожгли?..
— Ах, да, вы же не знаете… На другой день после тех событий, — вы, понимаете, о чем я, — нам принесли посылку, толстую стопку бумажных листов, всю исписанную предсказаниями Агнессы — самыми новыми, никто из нашего семейства ничего не знал о них! На первой странице речь шла обо мне, на второй — тоже… Вот мы с Ньютом и решили, что не хотим предопределенности, она отравляет жизнь, — ведьма чуть не плакала, — и сожгли все бумаги на заднем дворе… Но мы и подумать не могли, что ее пророчества теперь нужны кому-то кроме меня, ведь Антихрист уже найден!
— Да, одно из них здорово нам помогло, — Азирафель взял себя в руки и, хоть и был не на шутку расстроен, сумел ободряюще улыбнуться: — Мне кажется, вы с Ньютоном все сделали правильно. Всеведение на самом деле вещь довольно обременительная, а предопределенность противоречит самому принципу свободной воли. Вам, людям, она точно ни к чему.
Память, как уже говорилось выше, старалась не подводить ангела. Сам же ангел ее не на шутку боялся. Она в любой момент могла опрокинуть его в бездну горьких событий прошлого, растравить, казалось, давно заживший след угрызений совести, и вдобавок отличалась редким упрямством: подбросив какой-нибудь невнятный намек, мелкий фрагмент, она вцеплялась в мозг, как клещ, и требовала во что бы то ни стало вспомнить остальное.
Азирафель не заметил, как добрался домой. Ехал ли он на автобусе? Шел пешком? На улице был день или вечер? Все заслонило беспорядочное мельтешение обрывков воспоминаний: потрепанный том in quarto, выцветшие чернильные строчки, 1941 год, не покупать «Бетамакс»… Ах, да, нацистские агенты!
Конечно, Азирафеля тогда обвели вокруг пальца, по его же собственному выражению. Но все-таки он оказался не так прост, как выглядел: рассказывая немцам о единственном уцелевшем пророчестве Агнессы Псих, ангел не упомянул о приписке от руки, что была сделана на полях каталога издательства «Билтон и Скэггс» 1655 года.
Книга обнаружилась на своем месте в шкафу — именно там, куда сам Азирафель когда-то поставил ее и не трогал семьдесят с лишним лет.
Кто-то, быть может сам Билтон (во всяком случае, именно ему принадлежала идея публикации пророчеств Агнессы), рядом с отпечатанным предсказанием о «Бетамаксе» нацарапал вкривь и вкось: «Четверо родят пятого, поставят на перекрестке четырех дорог, рукой подать… Торговые ряды таковы, что длиннее нет… Повозки самобеглы, послушны слову, движимы диавольской силою… Все началось под древом в середине круга. У старого маяка белый станет серым».
