Чета Шедвеллов, тихо обвенчавшись, жила в бунгало под названием «Шангри-ла», затерянном среди холмов Йоркшира. Тут ангел преуспел лишь в том, чтобы в сантиметре от пола перехватить любимое блюдечко миссис Шедвелл. В остальном супруги прекрасно справлялись сами.
Безо всякой надежды, из чистой добросовестности, Азирафель отправился в Тадфилд, в котором за год не произошло ровным счетом никаких перемен. Для подобных местечек год — вообще не срок, время тут течет в масштабе три к одному.
По коттеджу Янгов носились ароматы ванили и шоколада: миссис Янг заканчивала украшать праздничный торт. Рядом с тортом лежали позолоченные свечки в форме единицы и двойки. Мистер Янг, покуривая трубку, протирал чайные чашки, прежде чем выставить их на праздничный стол.
ЭТИХ ангел нашел в их излюбленном овраге — добрался туда, уловив сильно ослабевшие, но еще явственные токи любви, исходившие от бывшего Антихриста.
В зарослях лещины и бересклета бегало, вопило и верещало не меньше десятка детей. Приглядевшись и кое-как рассортировав фигуры, ангел понял, что ошибся в подсчетах: здесь играло всего четверо: Белый Халат, Черная Кофта, Серебристый Плащ и Синий Пиджак. Кто-то из них был Янгом-младшим.
— У меня огненный меч! — торжествующе закричал Пиджак звонким девчоночьим голосом. — демон, я тебя победю! Тьфу, побежу…
— Твой меч не настоящий, — заявила из кустов Кофта. — Мы же договорились, настоящий у Гавриила, тот его спер у ангела, когда Война сгорела…
— Адам? — Азирафелю показалось, он узнал голос. — Адам Янг?
Кофта обернулась. К ее трикотажной спине были булавками приколоты картонные крылья, крашеные черной краской. Очевидно, особой стойкостью она не отличалась: на крыльях виднелись следы пальцев, а на щеках мальчишки, одетого в кофту — темно-серые пятна. Заметно выросший Адам подтянул пыльные джинсы с дыркой на колене и с веселым удивлением ответил:
— Ой, это вы?! Здравствуйте!
— Демон, что у тебя там? — забеспокоился Пиджак.
— Народ, идите сюда, — откликнулся Адам. Кусты справа всколыхнулись и перед Азирафелем возник «ангел», если судить по белому цвету бумажных крыльев. Они торчали из-за спины парнишки, одетого в старый врачебный халат, криво застегнутый на разномастные пуговицы. На Пеппер, единственной, кого Азирафель помнил по имени, кроме пиджака и алой ленты через плечо красовалась черная меховая шапка с двумя большими красными бусинами и кусками проволоки, торчащими наподобие антенн. Последний в их компании щеголял в широком и длинном куске серебристой фольги, порядком изодранном. Все четверо раскраснелись от бега и явно желали продолжить это занятие.
