Зал был переполнен. Посетители, ожидающие, чтобы их обслужили, или уже сидящие в креслах, читали спецвыпуск. Газеты лежали на свободных местах и торчали из карманов висящих пальто.
Парикмахеры оживленно разговаривали с клиентами, но стоило Шеридану открыть дверь, как шум мгновенно стих. Его имя просвистело в воздухе, подобно последней ракете фейерверка; цирюльники застыли с инструментами в руках; покрытые мыльной пеной лица повернулись в его сторону; и на секунду в помещении воцарилось поразительное молчание.
Главного брадобрея, оказавшегося рядом с дверью, можно было принять за часть живой картины. Большим и указательным пальцами левой руки он растянул щеку беззащитного клиента, а бритва, зажатая в правой руке, застыла в опасной близости от намыленного лица. Звук закрывающейся двери вывел его из оцепенения, и он принял приход Шеридана как данность, вспомнив, что в жизни в любых ее проявлениях — или даже сразу после нее — нет никаких достойных причин не бриться.
С особой торжественностью он сделал шаг вперед.
— Кресло освободится через минуту, мистер Шеридан, — почти прошептал он. — Да, сэр. — И затем обратился к мрачному юнцу, глупо уставившемуся на пришедшего: — РАБОТУ потерять хочешь? — тихо, но свирепо спросил он. — Возьмешь ты у мистера Шеридана пальто или нет? — Он метнул свирепый взгляд в зал, и парикмахеры, поняв всё без слов, отвели глаза и вновь принялись трудиться, вполголоса переговариваясь друг с другом и клиентами.
— Посидите минуточку, мистер Шеридан, — вежливо попросил главный цирюльник. — У меня для вас и местечко поудобнее найдется.
— Не обращайте на меня внимания, — сказал Шеридан. — Продолжайте брить.
— Да, сэр. — И он на цыпочках вернулся к креслу, сопровождаемый недоуменным взором Шеридана.
Здесь явно было что-то не в порядке. Шеридан терялся в догадках. При обычных обстоятельствах он бы громогласно потребовал раскрыть тайну, но тишина, последовавшая за его приходом, и странные взгляды, устремленные на него в тот миг, по необъяснимой причине лишили его дара речи.
Чувствуя смутное беспокойство, Шеридан прошел к одному из диванов в задней части зала и пригляделся к обоим рядам парикмахеров, заметив, что на него то и дело бросают косые взгляды и тут же отводят глаза. На мгновение он решил, что кто-то из цирюльников скоропостижно скончался сегодня днем или вчера вечером, но свободных рабочих мест не обнаружил.
Рядом с ним, в пустом кресле, лежал оставленный кем-то экстренный выпуск газеты, и он, нахмурившись, поднял его и принялся читать. Крупные буквы первого заголовка ничего не объяснили ему:
