Биббз понял, что она не догадывается о его присутствии, и двинулся к выходу, намереваясь улизнуть, оставив ее в неведении, но шорох движения привлек внимание сестры; она испуганно поднялась и уставилась на него.
— Биббз! Я была уверена, что тебя давно нет.
— Я уходил, но успел вернуться. Извини…
— Ты слышал, как мы с Сибил ругались?
— Только то, что происходило в коридоре. Эдит, приляг. Я уже ухожу.
— Нет, не уходи. — Она промокнула глаза платком, всхлипнула и повторила: — Не уходи. Ты мне не мешаешь; наоборот, успокаиваешь. Мама вечно суетится и всё портит. А ты нет, посиди со мной.
— Хорошо. — Он вернулся на стул у чемодана. — Давай, плачь, сколько захочешь, Эдит, — сказал он. — В слезах нет ничего страшного!
— Сибил заявила маме… АХ! — задохнулась она. — Мэри Вертриз пригласила нас с мамой и с Сибил на чай пару недель назад, там были дамы, с которыми Сибил мечтала познакомиться, из кожи вон лезла, чтоб понравиться им, а потом бегала за ними — общалась, и вот она приходит и говорит, что ОНИ сказали, что Бобби Лэмхорна в приличных домах не принимают, даже если дружат с его родней. Во-первых, это неправда — ни слову не верю; во-вторых, я знаю, почему она так говорит, более того, она ЗНАЕТ, что я это знаю! Я не скажу, что в этом деле не так, — пока не скажу, потому что папа, да и все вы подумаете, что я такая же чокнутая, как она злобная; а дурак Роскоу может вообще перестать со мной разговаривать. Но я не вру! Просто посмотри на нее, это моя единственная просьба. Просто понаблюдай за этой женщиной. И сам всё увидишь!
По иронии судьбы Биббз в ту минуту действительно наблюдал за «этой женщиной». Выглянув в окно, он увидел, как Сибил остановилась на тротуаре перед старым особняком соседей. Она задержалась там, будто раздумывая, а потом быстрым шагом направилась по дорожке к крыльцу, явственно намереваясь зайти в дом. Он не стал рассказывать об этом сестре, которая, завершив загадочную иеремиаду[24] по поводу вероломства невестки, ушла к себе, оставив брата размышлять в одиночестве. Он думал главным образом о социальной гибкости женщин. Сибил только что участвовала в бурном скандале; ей нанесли такое сильное оскорбление, что ее должно было трясти от негодования; однако она предпочла искать общества людей, лишь поверхностно знакомых ей. Биббз изумился и восхитился. Но он не верил, что на лице или в движениях Сибил не было и следа пережитого волнения: невозможно за три-четыре минуты — именно столько занимала дорога до Вертризов — взять себя в руки после подобной ссоры.
