— Вот это да! — поразился он. — Кажется, что от такой девушки, как вы, можно ожидать чего угодно… да, и вам всё сходит с рук!
Она опять рассмеялась — в своей необычной манере, и он не понял, смеется она над ним, над собой или над глупостями, которые болтает.
— Мне всё равно, сходит мне что-то с рук или нет, — сказала она. — Однако признайтесь честно, мы-то с ВАМИ сходимся?
— Больше похоже на то, что по ВАМ я сойду с ума! — отшутился Джим, на которого снизошло вдохновение. — Как ни по кому другому на свете, особенно после того как вы так раздразнили меня.
— Я вас совсем не дразнила, — неожиданно серьезно произнесла она.
— Ну и забавная же вы! — откровенно сказал Джим.
Еще несколько секунд она оставалась серьезной:
— Для ВАС я не хочу быть забавой.
— Если мы продолжим наше знакомство, это не станет проблемой. — И он, к своему удивлению, покраснел, а она вновь засмеялась.
— Да, — намеренно жалобно продолжил он, положившись на интуицию, — вы-то из тех девиц, что хохочут, как только заметят, что мужчина серьезен!
— Хохочут! — весело вскричала она. — Разве можно хохотать над вопросом жизни и смерти! Но если вы жаждете трагедии, тогда сразу перейдем к главному — я учла ошибку, совершенную с вашим братом.
Джим был изумлен. С одной стороны, она дразнила его и подшучивала над ним, но в то же время он чувствовал опасность; он не любил терять почву под ногами, и внутренний голос подсказывал ему, что эта леди вскружит ему голову, но ни за что не раскроет перед ним душу, как бы долго ни продолжались их заигрывания. Но ему неодолимо хотелось втянуться во всё это.
— А что для вас главное? — напряженно спросил он.
— Так как вы наш новый сосед, — ответила она, выговаривая каждое слово с медлительной суровостью следователя, — я полагаю, что необходимо сразу прояснить, имеется ли у вас дама сердца. Мистер Шеридан, подумайте хорошенько! Вы помолвлены?
— Пока нет, — выдохнул он. — А вы?
— НЕТ! — воскликнула она, и оба залились смехом; они продолжили разговор в том же духе — то шутливо, то всерьез.
Мистер Роберт Лэмхорн, сидящий напротив, обратил внимание на их общение и, прервав милую беседу с Эдит, тихонько сказал Сибил, что мисс Вертриз «с ходу взяла Джима в оборот».
— К чему бы это? — как бы вскользь добавил он.
Сначала Сибил сделала вид, что не слышит его, погрузившись в созерцание фермуара[14] на длинной нитке жемчужных бус: она пропустила петлю между пальцами, поставила локоть на стол и сосредоточилась на блеске бриллиантов и платины на конце петли. Сибил носила много украшений. Хотя она была мила, чрезмерность и пышность не шли ей; драгоценности блестели и в ее волосах, а диадемы опасны — они легко могут усугубить недостатки их обладательниц.
