— Не обольщайся, — ворчливо заметил Стриженов, немного завидуя той легкости, с которой Маргарита выполнила задание, — информацию ты добыла, как настоящая аферистка. Обманула старушку, выдала себя за другого человека, втерлась в доверие, да еще и украла записную книжку из квартиры покойника.
— Ну, знаешь?! — задохнулась от возмущения Марго.
Стриженов довольно ухмыльнулся и протянул руку, в надежде как можно скорее получить записную книжку. Марго покачала головой. День обещал быть долгим.
Стемнело. Часы на стене показывали половину второго ночи. За окном спал город. В номере за стеной спорили двое мужчин, их голоса мешали Стриженову сосредоточиться. Он снова и снова пролистывал фотографии, сделанные Марго. На фото мастерская художника: мольберт, банки и тюбики с краской, кисти, записи. Все документы и заметки, договоры с клиентами и описания картин: особенности холста, красок, мазков, переходов цвета. Иногда описание повреждений на полотне. На других фотографиях спальня: кровать, книжный шкаф, крупным планом детективы Антоновой. Интересно, почему они заинтересовали реставратора? Совпадение или нет?
Стриженов открыл другую папку. Сюда они с Марго перенесли изображения картин. Дмитрий жалел, что ему не удалось самому осмотреть полотна, возможно, он бы заметил что-то полезное: надписи, отметки, дополнительные данные на другой стороне холста. Марго, конечно же, сфотографировала только изображения. Но пока придется довольствоваться тем, что есть. Дмитрий снова, уже в третий раз подряд, пролистал фотографии. На них копии работ известных художников: Шишкина, Репина, Айвазовского, Левитана, Ван Гога.
Стриженов рассматривал картины и параллельно открывал ссылки, изучал изображения оригиналов, читал истории создания работ. Было бы проще, если бы он разбирался в живописи. Но даже как дилетант от искусства, Стриженов понимал, насколько Солоновский был талантлив и упрям. Он снова и снова копировал одно и то же полотно, добиваясь пугающего, абсолютного сходства. А ведь то, что хранилось в чулане реставратора, не заказные работы, это копии, сделанные для себя, результаты многочисленных проб и тренировок. Но зачем? Писал ли Солоновский для души, оттачивал мастерство или вынашивал какой-то план, день за днем создавая все новые копии?
Стриженова не оставляла мысль, что реставратор, о гениальности которого в один голос твердили коллеги, мог решиться на преступление. Скажем, подделать картину известного художника и выдать ее за оригинал. Продажа такой картины на черном рынке принесла бы баснословные деньги. И эти деньги, а также сама афера могли быть мотивом для убийства. Правда, как связать с этой версией поездку в Крым, слежку за туристами и авторов детективов, журналист пока не придумал. Но это дело наживное. Для начала нужно дождаться утра и проверить теорию.
