Просто островом, до которого ведуньям лесным уже не добраться было никак — водяного территория. И как не бесновались лесные ведуньи, как не скрипели дерева, знаком Ходоков отмеченные, как не выла заливалась разъяренная нежить, а все, не добраться до вампиров с анчутками уже, никак не добраться.
Но ведуньи существа настойчивые, а мертвяки так вообще — они же препятствий не видят, к цели напролом идут, и началось оно — противостояние века.
Ведьмы свой мост начали строить, из лиан, кустов, да дубов…
Водяной на корню уничтожал все их замыслы. Кракенов созвал, русалок да русалов, кикимор привлек, и остальную нежить речную… В общем лесные ведуньи строят — водяной с армией своей рубят. А вампиры на дело сие поглядев, по имеющемуся мосту, в лес мой возвернулись, а оттудова, благо не далеки переходы, и прямиком ко мне.
Да как вышли на берег заводи, так и остолбенели — со всех деревьев, висящие аки шкуры сохнущие на ветру, начали им махать приветственно волкодлаки.
— Эээ, — только и произнес Гыркула.
— В воду, — скомандовала я на них не глядя, потому как… было за чем поглядеть.
Вампиры народ дисциплинированный, раздеваться сразу начали.
— В одежде, — вздохнула я, — анчутки, вы тоже.
А на этом дисциплина и закончилась.
— Всем в одежде в заводь? — переспросил Гыркула.
Я кивнула, не отрывая взгляда от островка, на котором русалы сейчас вампиров изображали, только каких-то гротескных и не утрированных, и заигрались слишком — начали изображать вампирский каннибализм, от чего обалдели даже умертвия.
— Э, а что за представление, позвольте узнать? — возмутился аристократичный вампир, узрев, как его «собрат» демонстративно грызет шею другому «собрату».
— Русалы переигрывают, — что уж тут скажешь, кроме правды. — В воду давайте.
Анчутки были куда более дисциплинированными — косяком-клином в заводь влетели, и светящимися, фосфоресцирующими на поверхность вынырнули, потрясенно себя оглядывая, да на вампиров, сотоварищей боевых, глядя.
— Земли не касаться, пока не высохните, — предупредила я вампиров.
Те переглянулись, да и заплыв устроили масштабный, а потом, держась на поверхности, смотрели как незримые ранки и яда капли, засветились в сумраке, исчезать начиная.
— Леди Весена, — позвал меня Гыркула, — это то, о чем я думаю?
— Не знаю, о чем вы думаете, — была вынуждена признаться ему. — Заводь полна чародейской магии, здесь чародейка погибла, а вот Гиблый яр полон чародейской скверны, это ведь не совсем обычный яд, и я полагаю, вы это уже поняли. Обождите в воде пока сиять не перестанете, потом на деревья, покудова не обсохните.
