А Водя тихо сказал то, о чем я сама думала:
— Заводь, напоенная силой чародейки, лечит скверну…
— Созданную чародеями, — эхом добавила я.
Помолчал Водя, и совсем тихо сказал:
— Иной раз думаю — зачем вмешался? Ту, что дорога была не сберег, ту что люблю уже не уверен, что сберегу. Так зачем?!
— Ради реки, Водя, — глядя на битву вампиров, отозвалась я. — Ради реки.
А у вампиров снова становилось жарко.
В прямом смысле слова. Не знаю, откуда у них артефакты алхимические… точнее догадываюсь, но не ведаю где аспид раздобыл их в таком количестве, но сейчас вампиры сражались огнем и мечом. А еще они не отступали. Ни на шаг. Несмотря на то, что против них сейчас весь Гиблый яр восстал!
— Знаешь, я тебе так скажу, — руку протянув, я коснулась его ладони, сжала, — магия эволюционирует, как впрочем, и все иное. И чародеи в этом извечном колесе истории, были как земледельцы, что землю лишь раз используют. Это знаешь как — сожгут лес, и на той силе, что в земле сохранилась, на пепле погибших деревьев, сеют зерно по весне. По осени урожай собирают, зиму за счет него живут, а по весне, Водя, они новый участок леса сжигают.
Помолчал водяной, да и спросил:
— От чего не на старом, возделанном уже участке?
— А там урожай будет меньше, — отозвалась, напряженно за вампирами следя. — Да и не жалеют чародеи ни жизни чужой, ни земли, ни ресурсов. Ничего не жалеют.
— Откуда знаешь-то? — водяной махнул рукой кракенам, чтобы последних волкодлаков чащам отдавали.
— Да по истории магии проходили, — я оторвалась от вампирского боя, проследила, чтобы Леся все как полагается, сделала.
А то уже уронила одного волкодлака, у того шерсть мокрая — отличный проводник, от того силу всю земля мигом впитала, и пришлось оборотня по-новой в заводь отправлять.
— Чародеи, — вновь вернувшись к наблюдению за вампирами, продолжила я, — они на нашем континенте не так давно, лет триста всего-то, а вот через море, там делов понаделали, и остались после них реки мертвые, степи выжженные, да леса гнилые.
Помолчал водяной, да и признался:
— Не знал.
— История Эволюции Магии, третий период, — педантично уведомила я.
— Хм, — чувствую теперь не я одна историю зубрить буду. — А в первом периоде что было?
— Мы, — на картинке, которую добросовестно передавали и совы, и привлеченные орлы, которые могли хоть что-то видеть в свете огня, я лично видела, что дела у вампиров плохи. — Мы и нечисть. Те, кто получил силу от земли-матушки, те кто обрел магию, чтобы защищать тех, кого породила мать-земля, в кого вдохнула жизнь. А потом появились алхимики.
