— А теперь?
— Я знаю, что проложу свой путь сам. Лала, я хочу того, что есть у Князя… нет. Я хочу выиграть то, что есть у Князя. Когда выигрыш будет мой, я могу двинуться прочь и его выбросить. Но прежде я его завоюю. Мы сражаемся, и колеблются орбиты — скольких жизней и скольких миров? Да, я все понимаю. Ты сама сказала: мы особенные люди, пусть нас такими и делает власть. Но попытайся я помнить об этом постоянно, меня бы парализовало. Вот он я, здесь и сейчас, и мне надо сделать то-то и то-то. Я понял, Лала, как могу играть я. Что бы я ни делал… я, какой есть, каким меня сотворили… я должен играть так, чтобы победить. Помни об этом. Ты оказала мне очередную услугу. Я отдаю долг, предостерегая. Вот почему я тебя ждал.
— Что такого ты хочешь сделать, что должен столь многословно оправдываться?
— Пока не знаю. — Лорк засмеялся. — Слишком напыщенно звучит, да. Но это правда.
Она глубоко вдохнула. Наморщила высокий лоб, когда ветер перекинул волосы на плечо. Глаза ее были в тени.
— Полагаю, я должна тебе то же самое. — (Он кивнул.) — Считай, что предостерегла. — Она отошла от стены.
— Да.
— Отлично. — Она отвела руку назад — и бросила вперед!
И три сотни квадратных футов переплетенных цепей, взлетев над ее головой, рухнули на него с громом.
Звенья напали на его поднятые руки, ударили по ним. Он качнулся под весом.
— Лала!..
Она выбросила вперед другую руку; упал еще один слой.
Она подалась назад, и сети потянули его, захлестали по лодыжкам так, что он заскользил.
— Нет! Дай мне…
Сквозь змеящиеся звенья он увидел, что она снова в маске: сверкающее стекло — глаза; рот и ноздри зарешечены. Все выражали теперь тонкие плечи, напрягшиеся вдруг невеликие мышцы. Она нагнулась; живот пошел складками. Адаптер-петли сделали ее руки раз в пятьсот сильнее. Лорка дернуло вниз по лестнице. Он упал, хватаясь за стену. Скала и металл язвили кисти и колени.
Что звенья нарастили в силе, то потеряли в точности. Сеть постигла зыбь, однако Лорку удалось поднырнуть под нее и отвоевать две ступеньки. Только Лала ответила тем же; его стащило еще на четыре. Две он принял на спину, одну на бедро. Лала катила его вниз. Туман плескался у ее голеней; она отступала в удушающую мглу, сокращалась, пока над белой поверхностью не осталась только маска.
Он ринулся прочь и пал еще на пять ступенек. Лежа на боку, поймал звенья, рванул на себя. Лала пошатнулась, а он ощутил, как еще один камень обдирает плечо.
Лорк освободился — от сетей, от задержанного дыхания. Попытался снова поднырнуть под то, что на него упало.
