— Тут двух мнений быть не может!
— Разве? А не вы ли сами во всем виноваты? Вы и ваши.
— Мы?! А вот за такое и на дуэль можно!
— Ему нельзя, Василий Ильич, он же из гражданских изначально, вы забываете, — напоминает кощею хозяин, внимательно наблюдающий за ссорой.
— Тогда пусть и не позволяет себе таких высказываний, если отвечать за них не готов!
— А я перед кем нужно и когда нужно будет отвечу, — холодно произносит Белоногов.
— Если бы была у нас статья за отсутствие патриотизма, вы бы давно уже висели, Андрей Алексеевич! — бросает ему кощей. — Хорошо хоть за контрабанду статья осталась, а уж она часто рука об руку идет со шпионажем, это вы мне как эксперту поверьте.
Белоногов молчит, только улыбается вежливо. Но кощей не хочет остановиться. Он глазницы свои наводит на Катю.
— Так что, барышня, подобрали бы себе другого кавалера! На всякий случай!
Катя испуганно хватается за локоть князя.
— Ничего-ничего! — вынужденно усмехается тот. — Это у нас с генералом Клятышевым обычная пикировка.
— Ха-ха, — произносит граф Иванов. — А ведь правда. Ну, развлекайтесь!
Гостей прибывает, шампанское и коньяк льются бескрайне, играет Утесов в танцевальной аранжировке, по темным углам шмыгают носами и уже тихонько постанывают, начали расползаться по комнатам, где установлены такие же диваны и кресла и где можно на этих диванах растворить в своих соках других людей. Катя цепляется за князя, и они бредут через дымный морок.
— А ведь и нам ничто человеческое не чуждо, — говорит Белоногов и тянется вдруг к Кате губами.
Она сначала позволяет себя поцеловать, но потом отстраняется.
— Я не понимаю, зачем вам это нужно. У вас же была Антонина.
Белоногов усмехается невесело:
— Я с ней чувствовал себя стариком…
— Вы еще не старый! — протестует Катя.
— Стариком из сказки о рыбаке и рыбке. Знаете? Не хочу быть больше царицей, хочу быть владычицей морскою.
— Но ведь прима Большого и так по рангу выше владычицы морской, — замечает Катя.
— Именно.
— Так что пускай теперь сидит и перечитывает сказку?
— Именно.
Катя кивает: ясно.
— А я в таком случае тут танцую партию разбитого корыта, у которого горюет низвергнутая владычица морская?
— Мне кажется, вы уже репетируете партию столбовой дворянки, которой не терпится в царицы, — отвечает Белоногов.
Жернова карнавального веселья проносят мимо них людей в масках и костюмах, трут их спинами друг о друга, как пшеничные зерна, которым не терпится уже распасться и рассыпаться друг в друга.
