Но, казалось, никто не обращал на неё внимания, когда она прошла за спинами стражников, стоявших в плотном оцеплении, и нырнула в первый попавшийся переулок, ведущий в сторону от площади. И тут она увидела того, кого меньше всего ожидала встретить. Профессор Ларс Гидеон, автор бессмертного труда «Имперские корни древнего Кетта», сидел на поваленном набок мусорном бачке и постукивал тростью о булыжную мостовую, понуро опустив седую голову.
– Профессор, как вы здесь оказались? – поинтересовалась Флора, но тот никак не отреагировал. Пришлось повторить громче: – Ларс, что вы здесь делаете? Вы же должны быть в поезде!
– А-а… Девочка моя. Здравствуй, дорогая. – Он даже улыбнулся в ответ, только улыбка получилась невесёлой. – Я не поехал.
– Почему?
– Я же говорил… Ахикар не советовал мне садиться в этот поезд.
– Ахикар?
– Да. Я его пару раз выручал, когда он был студентом. Думаю, и он предостерёг меня от чего-то крайне неприятного.
– От чего?!
– Не знаю, милая, не знаю. Он не стал объяснять. Думаю, он и так сказал мне больше, чем имел право.
– А здесь-то вы как оказались?
– Пришёл тебя послушать. В листовке, что раздавали вчера на всех углах, так и было написано: призывников будет напутствовать доцент кафедры древней истории Флора Озирис. Ты хорошо выступила, девочка. Очень хорошо. Искренне. Без страха. Без лишнего лизоблюдства. Всё на грани. Всё в пределах…
– Спасибо, профессор, но не думаете ли вы, что я этим горжусь?
– Помоги-ка мне подняться, а то ноги не слушаются.
– Может, извозчика?
– Не проедет он сюда, да и денег у меня на него нет. – Ларс левой рукой опёрся на её ладонь, а правой на свою трость. – Доберусь. Мне тут не слишком далеко.
– Я вас провожу.
– Не стоит, милая, не стоит. Я ещё о-го-го… Сюда пришёл и обратно дойду. – Он сделал первый шаг. – Главное – отдыхать почаще. За часок, глядишь, и доковыляю.
– Толпа уже расходится. Давайте подождём несколько минут.
– С моей скоростью, пока до угла дойду, все патриоты десять раз разбегутся. Прощайте, милая. – Он двинулся прочь из переулка шаркающей походкой, тяжело опираясь на трость. А ведь всего-то три дня назад профессор был вполне бодр и тростью пользовался больше для того, чтобы потрясать ею в пылу спора о датировке каких-либо древних артефактов…
Флора дождалась, когда он скроется за углом, и медленно пошла вглубь переулка, хотя понятия не имела, куда ведёт этот узкий проход между домами. Главное – здесь было безлюдно, а значит, некому бросать на неё осуждающие презрительные взгляды. Здесь бы и отсидеться до темноты, до самого комендантского часа, когда на улицах не останется никого, кроме патрулей Службы Общественного Спокойствия и Ночной Стражи. И пусть тащат в кутузку. Зато будет железная отмазка, когда этот розовощёкий Априм будет выяснять, почему её не оказалось дома, когда он за ней приехал на своей хвалёной повозке, запряжённой как минимум парой лошадей.
