— А ты? — стало вдруг сухо во рту, слышать этот, короткий рассказ из прошлого, было не по себе, голос Роха звучал ровно, но говорил как-то с сожалением, не лгал, — что потом было с тобой? Ты спасся?
— Как видишь, — хмыкнул и отстранился, оставив спокойно лежать Лориан, лёг рядом на спину, смотря в потолок над чем-то раздумывая, видно вспоминая прошлое.
Лориан старалась не смотреть на него, но не слишком получалось, взгляд цеплялся за сильные ровные ноги, крепкие бёдра, вздыбленное естество, доходившее до пупка. Его тело было совершенным, насколько может быть совершенен физически мужчина, внезапно, рядом с ним Лориан почувствовала себя слишком маленькой, почувствовала себя женщиной и это взбудоражило и пугали одновременно эти новые её ощущения.
— Выжил, но, попал в рабство на пять лет, — добавил мрачно Рох.
Лориан позабыв о смущение и о том, что он был перед ней сейчас совершенно обнажён, глянула на него в изумлении. Он, этот сильный бесстрашный зверь был рабом? Не укладывалось в голове. Лориан сухо сглотнула, сопоставляя всё в одно единое целое, то что слышала о нём, то что пытался ей донести Сколл и, о чём говорил Лоиш. Теперь понятно, что сделало его таким, сделало зверем… Понятно почему совет его не допускает, и откуда все эти разные слухи о его имени. Ясно и то, что Шеит не его.
— А Шеит?
— На сегодня слишком много вопросов тебе не кажется? — повернулся и резко приподнялся на локоть, блестящие с ореховым отливом пряди упали на глаза, прочертив тонкие полосы теней по лицу от брови к скуле, оттеняя светящуюся, будто изнутри, зелень глаз. Точно хищник, самый настоящий, голодный по ней, по её телу, по Лориан, которую хочет сделать своей…
Лориан вздрогнула, поздно очнувшись завороженная его грацией, стремительно оказавшись в его лапах, хотела было настоять на своём, ведь подобралась к самой сути! Хотя ещё совсем недавно она о нём ничего не желала слышать. Собственные противоречия рвали в клочья. Пожалуй, и в самом деле пока достаточно. Достаточно того что она уже узнала. И это ужасно, самое ужасное что могло произойти с девятилетним мальчиком, потерявшего своего родителя и попавшего в неволю.
— Хватит думать Лориан, — будто читал её мысли, накрыл губами затверделый сосок, втянул в себя так глубоко, что в груди сладко заныло, а по животу растёкся жар.
Лориан откинула голову назад, позволяя брать её сосок ртом и посасывать. Как же это головокружительно и где вся её твёрдость, непоколебимость — всё прах.
