Она будто почувствовала, что кто-то вошёл, пошевелилась поворачивая голову к двери и тут же застыла, когда увидела вошедшего Роха. Медленно подобралась и села в постели натягивая на себя одеяло прикрывая грудь. Смотрела так, будто ждала что он на неё наброситься. Рох с жадностью тянул в себя, наполненный её густым ароматом воздух, ощущая, как мгновенно пьянеет. Разговора сразу не получится понял Рох, скользя по её телу вожделеющим взглядом и лучше бы ему убраться. Хочет, ли теперь узнать о чём она разговаривала с Лоишом? Рох горько усмехнулся про себя. Сейчас предпочёл бы, чтобы она соврала. Он готов услышать неправду, лучше не знать, лучше остаться глухим, и думать, что он ей не безразличен.
Она с тревогой оглядывала его, разбитые кисти, губы, рассечённую бровь. Неужели малышка волнуется за него? Рох, едва сдержался от смешка, она скорее вонзит ему нож в сердце, чем пожалеет, он до сих пор отчётливо помнил холодное остриё, упёршееся в его глотку, как и ненавистный презирающий взгляд. Каждый шаг в её сторону — это казнь для него. Пытка.
Лориан задрала подбородок, когда он приблизился, возвышаясь над ней. Припухшие губы девушки поджаты, в глазах металось больше удивление, чем тревога. Он её застал врасплох, придя к ней ранним утром в таком скверном виде. Рох смотрел ей в глаза выискивая в них хоть долю притворства. Но, ничего. Ничего похожего на фальшь не нашёл, кроме чистоты после сна и искреннего недоумения. Проклятье, даже повело, как он ждал этого. Лориан не осталась с Лоишом, хотя могла. Наверняка он ей что-то предлагал, наверняка. А она…
— Что-то случилось? — наконец спросила, чуть хриплым после сна голосом, не в силах верно выдержать натянувшееся тугой тетивой ожидание.
Лориан сглотнула, когда взгляд её опустился вниз, скользнув по его животу и застыл. Румянец стал ярче на её щеках, она стыдливо опустила ресницы, лишая Роха рассудка. Внутри что-то перевернулось, что-то изменилось в нём, наполняя грудь горячими углями, делая его и сильным, и слабым одновременно.
Рох и сам не понял в какой миг склонился — сдохнет если не коснётся её. Навис горой над ней, едва смог вдохнуть, когда увидел на щеке багравеющий рубец, яростно накрыл её губы своими, жаждав испить их вкус, испить её дыхание, её трепет, чистоту. Он не хотел причинять ей вреда и злился на себе безмерно, и ан неё что вступилась за щенка.
Лориан выронила покрывало упёрла ладони в его грудь, но вскоре препятствие ослабло, отвечала на его поцелуй, позволяя проникать в её горячий рот языком, заполнять, сплетаться с её языком в безумной пляске. Жаркая волна прошлась по телу — губы Лориан были слишком сладки, слишком мягки, податливы, он облизывал их, захватывал своими губами втягивал в себя чуть посасывал и прикусывал, смакую её всю, пока дыхание Лориан не сбилось. Рох забрался под ткань её сорочки руками, обхватил бёдра, рывком притянул к себе, оглаживая гладкую кожу, сминая, ожидая, когда она возразит, выкажет протест. Если бы только сказала — он бы ушёл. Но ничего не последовало, Лориан позволяла касаться себя, не зная, что подписывает тем самым себе приговор. Да, с ним что-то случилось, уже давно, как только встретил её. И Рох неумолимо заталкивал это признание внутрь себя, запрещая себе говорить то, что никогда, никому не говорил. Запрещая себе шептать её имя, смаковать на языке, впускать слишком глубоко. Зверь внутри метался, ему не нравилось всё это. Злиться что он сходит по ней с ума. Но, какая же она сладкая, упоительная, желанная.
