Пройдя меж столами, утопая в густом тяжёлом чаде, казалось, даже доски до волокон пропитаны ароматом снеди, что неизменно сочился из-за поварни и от камина, где сегодня висела нанизанная на вертеле тяжёлая тушка молодого секача. Видимо готовили к полудню, когда рабочие или прохожие потянуться в харчевню, сморённые голодом или жаждой. У Иллора было особенно людно, ведь его трактир находился как раз на выезде с торговой площади.
Рох выдвинул стул и опустился напротив хмурого могучего Хунора, кажется, тот и не спал вовсе. Роуд встретил его кивком, и тут же поднял взгляд холодных пасмурных глаз, пронаблюдав как приблизилась подавальщица. Она принесла для Грисанда ещё кувшин холодного эля и салат из рубленого варёного мяса с зелёным листом. Роуды уже почти пообедали пока ждали.
— Где Иллор? — спросил у темноволосой грудастой девки Рох.
— Здесь, — та улыбнулась, неотрывная от Роха глаза.
— Пусть сюда подойдёт.
Оставив всё на столе девка ушла.
— А она ничего, — ухмыльнулся Балаж провожая чернявую, с крутыми бёдрами девицу.
— Ты решил всех баб тут поперемять? Не успели вчера приехать уже пристроился в конюшне к одной.
— Не всех, эту я ещё не видел.
— Что там у тебя, Хунор? — прервал бессмысленный разговор Рох, напоминая о том зачем они все здесь.
Хунор прокашлялся, бросая раздражённый взгляд на Балажа, начал первым:
— У дома Мейтисов всё спокойно, мэвроу Бриан вернулась с ночной работы и сейчас у себя. А вот муж её Вильер уже как третий день не появляется на пороге. Расспрашивали местных. Говорят, что он, получив крупную сумму от некого влиятельного человека, уехал из Рагоина. Бриана всё отрицает и в эти кривотолки не верит. Ждёт его, — Хунор помолчал, чуть склоняя к столу, оглядывая окружающих, убеждаясь, что их никто не подслушивает, — в общем, дружки Вильера, прознав о деньгах сдали его тем, кому он был должен. Вильер не захотел, по-видимому, расплачиваться с ними и…
— Его убили?
— Да, — вмешался Балаж, подтверждая.
— Но это всё равно неточно, — опроверг вывод роуда Хунор.
Стоило ожидать — жадность и отсутствие мозгов сгубили Мейтиса.
— С этой пташкой дочерью Вильера Тине, с ней всё более туманно, — продолжил Хунор, — она дома почти не появляется.
Рох потянулся за кувшином, слышать об этой шлюхе не было никакого желания.
— Кстати, о Тине, я узнал о ней кое-что, — подхватил Балаж. — Эта птичка выросла, теперь она не готова мелко плавать и давать всем, у кого более-менее тугой карман. Трахается с одним знатным энроу, который по-видимому и обеспечивает её. Правда о нём тоже никто не знает.
