— Лориан чиста, — резко оборвал Тине, сжимая туго кулаки, хоть уж очень хотелось сдавить её шею, чтоб замолчала.
Тине, твёрдо сомкнув пересохшие губы, с острой досадой хмыкнула. Глаза её влажно заблестели туманясь.
— Я тебя предупредила. Ты ещё вспомнишь мои слова, — проговорила сдавленно, проглатывая какую-то свою обиду.
Крылья носа Роха вздрогнули, выдыхая жар, он отступил, и направился к выходу оставляя Тине одну. В лёгкие будто ледяные осколки впились от мысли что Лориан сможет его предать. Нет! Лориан просто его боится, поэтому сбежала. Проклятье. Рох не хотел, чтобы она его боялась. Не хотел! Тине всё-таки добилась своего — посеяв в нём ядовитое, отравляющее кровь, зерно. И единственное чего он всем нутром жаждал — найти её как можно скорее, иначе, эта нужда в ней вывернет его наизнанку. Найти и дать понять, насколько желанна до безумия, до горячей дрожи. Маленькая упрямая Лориан, его птичка, его дикая волчица, рождала в нём то, что следовало похоронить в самой глубокой яме.
Лориан брела вдоль берега неизвестно сколько времени. Дождь уже давно перестал лить, хоть над головой серыми клубами бушевали тучи суля ливень. Лориан промокла до нитки, усталость разливалась свинцом по мышцам и ломило всё тело, она с трудом ступала по мягкой, напитанной влагой, земле, что податливо сминалась под стопами. Мокрое платье висело ощутимой тяжестью и волосы спутались в тяжёлой влажной косе. Туман стелящийся по земле, кутал Лориан в тёплую простыню. И всё равно она продрогла. Лориан больше не оборачивалась, не озиралась — никто не преследовал её. Она ушла. Смогла уйти. Но внутри нет радости, нет удовлетворения, только пустота. Просто она устала. Но останавливаться было нельзя.
Так Лориан шла до самого вечера, забрела куда-то совершенно потерявшись в местности. Теперь она не понимала в какой стороне был Шеит и где портовый город Сурул. Голову наполнял туман и думать было сложно. Лориан прикладывала слишком много сил чтобы просто идти.
Но когда небосвод начал темнеть, паника всплеснула внутри ледяной волной. Оставаться на улице ночью в такую сырость — самое ужасное что может случится. В конце концов она уже должна была набрести на какое-нибудь жилое селение, не может же быть чтобы эти земли оказались настолько дикими, ведь совсем не далеко Сурул.
Отчаяние не найти прибежище едва не затопило Лориан, как в сумрачном зыбком мареве показались тусклые огоньки. Лориан пошла на них быстрее, едва не плача от радости и облегчения. Пустилась почти в бег, чувствуя, как озябли ноги в мокрых сапожках. Вскарабкалась на взгорок и пошла к околице, приподнимая мокрый запачканный землёй подол. Но стоило только обрадоваться, как новое сомнение укололо иглой. У неё не было денег, не было ничего. Может кто-то пустит её переночевать, поможет. Матушка бы впустила заплутавшую девушку. У неё доброе сердце. И Лориан понадеялась, что её кто-нибудь приютит на ночь. Лориан больше не могла думать, единственное чего хотелось ей — оказаться в тепле, лечь на куда-нибудь, залезть под одеяло и согреть зудящие от ходьбы ноги. Лориан чувствовала себя одинокой и брошенной. У неё нет дома, нет одежды, нет ни чего. Рох забрал у неё всё. Жалость к самой себе душила, как она не пыталась с ней бороться.
