Закончив массаж, девица, хекнув, взвалила меня на плечо!!!!! И потащила в баню. И там, оказавшись в одной сорочке, что абсолютно не скрывала очертаний ее тела, принялась охаживать меня веником.
И с каждым ее ударом я чувствовал, как сила возвращается ко мне. Тело наливалось мощью, мысли становились ясными, а от недавних болей не осталось и следа. А она, продолжая бить меня, стала нараспев читать заговор:
На море на Окияне, на острове Буяне
Лежит бел-горюч камень Алатырь.
Возле того камня Алатыря
Стоит стар-матёр человек, трем сынам отец.
Как достает стар-матёр человек свой булатный нож,
Режет-сечет он им все хвори да болезни,
Все ломоты да сухоты у внука Даждьбожьего Владислава,
Кладет их под бел-горюч камень Алатырь,
Запирает тремя золотыми ключами,
Бросает те ключи в Окиян-море синее.
Слова мои сильны, как Окиян-море.
Слова мои крепки и тверды, как Алатырь-камень! Гой!
Не знаю, чем эта чертовка меня натерла, но возбудился я дико, что было, по крайней мере, странно, после прошедшей-то бурной ночи с девчонками! Хотя, если подумать, я же сейчас был не в физическом теле. Скорей, это дух принял привычную материальную форму. Не знаю, почему так, но этому телу требовалось все то же, что и физическому — есть, спать, справлять естественные потребности. Видимо, так было устроено для того, чтобы духи, населяющие это место, не забыли, кем они были на самом деле.
Ну, в общем, не выдержав близости жаркого девичьего тела, я попробовал распустить руки и тут же был нещадно избит мокрым полотенцем! Пару раз досталось мне и между ног, отчего мой боевой запал сразу прошел, сменившись слабым поскуливанием и хватанием за отбитое место. Я совсем забыл, что щитов-то у меня нет, вот и пропустил позорные удары между ног…
А эта недотрога, окатив меня ледяной водой и таким же взглядом, полным презрения, проворно выскочила за дверь. Чертыхаясь, я принялся судорожно обматываться полотенцем и пошатывающейся походкой вышел в предбанник, где за столом меня уже поджидал Святогор. Налив мне полную кружку холодного кваса, он с довольной улыбкой посмотрел на злющего меня.
— Ну, садись, герой, — сказал он мне, протягивая кружку. — Что, сильно внучка приложила? Ты с ней поосторожней будь. Берегиня она, и в своем доме силу большую имеет. Даже меня в бараний рог скрутит, коли нужда придет.
— Да я уж понял, — ответил я, приложившись к кружке. Ох, и вкусный квас, никогда такого не доводилось пробовать! Пряный, холодный, так, что стыли зубы. И в то же время будто энергетик выпил. Так взбодрило!
