Помахав остолбеневшим официантам, судорожно шарящим по одежде в поисках тревожной кнопки, Дум прошел к барной стойке и уселся на стул.
Бокалы протирал пытавшийся храбриться студент. Их Дум теперь легко опознал благодаря своей профессиональной деятельности.
— Воды, будьте добры, — учитывая обстоятельства, насколько мог вежливо попросил Алекс. — Хотя, если есть, то лучше — рассола из-под маринованных огурцов. И топор.
Бармен глянул за спину Алексу. Там, судя по отражению на зеркале за стойкой с бокалами и бутылками, медики пытались поднять на ноги потерявшего сознания орка. Но водрузить вертикально тушу в две сотни килограмм и два с гаком метра ростом — задание не из тривиальных.
— А топор зачем?
— Коллекционирую я их.
— Топоры? — удивился студент.
Дум посмотрел на парнишку исподлобья, пытаясь вложить в свой взгляд всю ту гамму чувств, что он испытывал в данный момент. Начиная адским похмельем, продолжая пропажей мисс Периот, причем явно по его, Алекса, вине и заканчивая сделкой с Балтаилом.
Видимо — перестарался.
Парнишка побледнел лицом, а посуда в его руках опасно задрожала, рискуя неминуемо повторить судьбу бутылки с виски.
Алекс, едва сдержав рвотный позыв, взмахнул рукой и использовал еще немного у.е.м..
[Внимание! Использовано запрещенное заклинание: “Кукла Колдуна” школы Крови и Тьмы. Потребление у.е. м: “недоступно”]
Ну вот очередное, базовое темномагическое заклинание постигла судьба сотни других — оказаться в реестре запрещенных. И если бы не специальная метка на ID линз Алекса, то сейчас сюда бы мигом прибежали все служивые, что есть на подобных лайнерах.
Включая и собратьев того орка, что в данный момент с трудом грузили на носилки.
Используя указательный палец, Алекс заставил бармена выпрямиться, отложить в сторону посуду, взять в руки бутылку с минералкой, аккуратно, так чтобы горлышко о край бокала не стучало, налить немного шипучки и, поставив на стол, промямлить:
— За счет заведения.
— Спасибо, — поблагодарил Алекс и, подняв бокал, взмахом руки отправил студента куда-то в сторону кухни.
Отпив немного шипучки, Дум почувствовал, как пустыня в горле постепенно превращается в оазис, а вместе с этим — возвращается способность мысли.
И, как назло, в эту же секунду рядом с ним на столешницу плюхнулось что-то плотное и увесистое.
Дум, выругавшись, схватился за голову.
— Доброе утро, дорогуша.
— Грибовский, ублюдок.
