Неулыбчивый бородатый казак, более всего похожий на какого-нибудь плечистого лешего, безоговорочно потянул нагайку из-за голенища. Но на его плечо легла сухонькая жилистая рука…
– Та чего ж спешить-то, вашбродь? – вмешался низенький неприметный старичок в потрёпанной черкеске. – Парень-то языком как по писаному чешет! Из благородного сословию, поди, а?
– Кстати, да, – сообразил Барлога, который втайне не верил происходящему, но вовремя согласился подыграть. – Вообще-то мы с другом из Москвы.
– Ах из Москвы… По какой части служите?
– Учимся в университете.
– Dans quelle université vous apprenez? [2] – вежливо поинтересовался офицер. – Молчите? Неужели студенты знаменитого московского университета не знают французского? Тогда, быть может, sprichst du deutsch, meine freunde?[3]
– Лично я учил английский, fuck you, вам на воротник, – огрызнулся Василий, в то время как его случайный товарищ вообще почитал разумным держать язык за зубами.
– Вот только британских шпионов нам тут и не хватало! – Офицер поправил фуражку, сдвинув козырёк на брови, и скомандовал: – А доставьте-ка их к его сиятельству, братцы!
– Слушаемся, вашбродь!
– И благодарю за службу!
– Уря-я… – без энтузиазма ответил за всех тот самый старичок, подмигивая ребятам. – Приказ слыхали, хлопцы? А ну, айда за мной до Ляксею Петровичу!
Студенты, освобождённые от пут, переглянулись и, быстро вскочив на ноги, охотно проследовали в указанном направлении через весь лагерь к рядам белых армейских палаток. Большой охраны к ним не прикрепили, ведь вокруг в полевых условиях и так был расквартирован целый пехотный полк, усиленный артиллерией, двумя ротами ополченцев и казаками.
Несмотря на всяческие старания (утопающий хватается за соломинку и прочую водоплавающую дрянь), Василий и Заурбек так и не увидели нигде видеокамер, проводов, прожекторов, аккумуляторов, не услышали ни одного сленгового словечка, никого не поймали на элементарной фальши или театральном переигрывании.
Даже лошади казались истинными детьми девятнадцатого века: строго косились на незнакомцев, прижимая уши и скаля зубы. К таким лучше вообще не подходить, не то чтоб с разбега прыгнуть на спину, развернуть за гриву и рвануть из лагеря верхом…
– Местные кони, – охотно прокомментировал старый казак, сбивая на затылок видавшую виды папаху, – диковаты чутка, кусаются, как заразы, чужака-то нипочём до себя не подпустят. А вот за хозяином бегать могут, ровно собачонка какая.
