Охранник, кашлянув в кулак, вопросительно посмотрел на художника:
— Так шо случилось, Ваня?
— Шо-шо, — передразнил художник-реставратор охранника, — спать меньше надо!
Хохол удивленно посмотрел на раскрасневшегося художника, а тот, ничего не объясняя, раздраженно махнул рукой и зашагал прочь из музея.
— Вот же Иванушка-дурачок, — незлобиво прошептал здоровяк и, достав из ящика журнал, стал листать его, рассматривая фотографии.
Однако спокойно посмотреть журнал охраннику не удалось. Завидев спускавшегося по лестнице Белявского — заместителя директора музея, Микола спрятал журнал и встал из-за стола.
— Закончили, Анатолий Алексеевич? — улыбнулся он невысокого роста лысоватому мужчине.
— Добили! — сказал Белявский и тут же добавил: — А куда денешься? Завтра столько народу понаедет в первой половине дня… Сам министр культуры обещал быть!
— Это серьезно, Анатолий Алексеевич, — почтительно покачал головой Микола.
— Еще бы, — сказал Белявский и положил на стол ключ от своего кабинета. — Кто-нибудь звонил?
Микола не понял вопроса.
— В смысле, Анатолий Алексеевич? — спросил он.
— Что значит «в смысле»? — переспросил Белявский.
— Ну, сюда звонили или отсюда? — пояснил охранник.
— И сюда и отсюда, — не вникая в суть, нахмурился Анатолий Алексеевич.
— Сюда никто не звонил, — сообщил Микола, — а отсюда звонил Павловец директору…
Белявский покосился на охранника:
— А чего он звонил?
Микола замялся на мгновение, но тут же выложил то, что слышал:
— Он жаловался на какую-то картину, которая висит…
Анатолий Алексеевич посмотрел на охранника и угрожающе сдвинул брови.
— На какую картину?
— Кажется, на картину Гагарина, — ответил охранник, — но точно не помню.
Белявский бросил на подчиненного ему работника музея пренебрежительный взгляд и укоризненно покачал лысоватой головой.
— Микола, Микола… — протяжно и раздраженно сказал он, — почти целый год работаешь в музее, а не знаешь художников, которые выставлены у нас!
Парень виновато развел руками:
— Я ж, я ж… — передразнил украинца заместитель директора.
Однако он не стал распекать охранника, а, перекинувшись с ним еще несколькими пустыми фразами, быстрым шагом направился к выходу из музея…
* * *
Пожилой, но спортивного телосложения мужчина собирался было уже лечь спать, но его планы неожиданно поменялись. Накинув черный махровый халат на голый торс, директор музея сел за письменный стол.
— Черт возьми, эдак можно и в тюрьму угодить! — обеспокоенно произнес он.
