В этот момент я заметил, как женщина, приносившая мне еду, что-то шепчет на ухо Фуаду на ступеньках парадного входа. Фуад торопливо сбежал со ступенек и окликнул Абдель-Азиза, тот отмахнулся, мол не мешай, у меня дела. Но старый дворецкий был не из тех, кто отступает, он торопливо подошел к принцу и начал шептать на ухо. К сожалению, мне не удалось услышать их разговор, мешал возбужденный гомон людей, ожидавших схватки. Принц по ходу рассказа Фуада несколько раз глянул на меня, потом отошел в сторону и долго совещался с Зиядом. Затем Абдель-Азиз кликнул одного охранника, тот слушал обоих, кивая головой. Закончив разговор, принц вернулся ко мне:
— Фуад напомнил мне, члену королевской семьи, что сражаться с безродной девкой означает запятнать репутацию королевского дома. Мой уважаемый брат, Зияд Сасави, также согласен с Фуадом и настойчиво просит меня не бросать тень на королевский дом поединком с неравной мне по происхождению безродной девкой. Но оскорбление, нанесенное мне, требует отмщения кровью, и эту священную миссию выполнит мой охранник Билал.
После того, как араб закончил свою речь, раздались крики одобрения. Мое настроение стремительно ухудшилось, как только я взглянул на Билала. Молодой, примерно мой ровесник, выше меня на голову, поджарый. Даже по походке видно, что парень быстрый и опасный. Сердце упало в пятки. Абдель-Азиз — грузный и неповоротливый, а в исходе поединка с этим молодым парнем все шансы не на моей стороне. Я, конечно, понимал, что, победив Абдель-Азиза, умру, но сердце грела мысль, что успею убить или покалечить хоть одного подонка.
Я оглянулся. Почти все лица выражали радость по поводу замены противника, кроме одного — моего рыцаря Бадра. Сведенные в переносице брови и сжатые губы говорили о том, что исход поединка ему ясен. Билал ушел переодеваться, я же, прислонившись к стволу пальмы, ждал: страха не было, было лишь сожаление по поводу так скоро заканчивающейся жизни.
Охранник вернулся быстро, он просто снял костюм и переобулся, теперь и он был в кроссовках. Форменная светлая рубашка и светлые брюки дополняли весь его наряд. Зияд, выйдя на середину лужайки, громко и церемонно спросил у охранника, как он желает отомстить за своего господина, до первой крови или до смерти обидчика?
«До смерти обидчика», — ответ Билала был заранее написан принцами. Затем плюгавый принц повторил свой вопрос мне, готова ли я признать себя побежденной при первой крови, или буду биться до смерти. И хотя в голове колотилась мысль «до первой крови», мой поганый язык выплюнул коротко:
