Наш поцелуй оказался прерван громким «гх-м-м!», донесшимся из-за изгороди. Джейми удивленно обернулся, инстинктивно загородив меня собой, но сразу заулыбался, узнав старика Алека Макмагона в клетчатых штанах, который уставился на нас своим единственным голубым глазом и саркастически улыбался. Алек воздел в небо ужасные на вид ножницы для кастрации, которые держал в руке, и отдал нам издевательский салют.
– Я собирался с ними к Магомету, – объявил он, – но, может, они и здесь пригодятся.
Конюх щелкнул ножницами:
– Тогда бы ты, паренек, думал о работе, а не о своем петушке.
– Ты так лучше не шути, – заметил Джейми. – Что, меня ждал? Я тебе нужен?
Алек вздернул одну бровь, похожую на мохнатую гусеницу.
– Ни в коем разе, с чего бы это? Я предпочитаю кастрировать чертового двухлетку сам, для собственного удовольствия.
Он расхохотался над собственной шуткой и махнул ножницами на замок.
– Идите-идите, голубушка. Получите его к ужину обратно в целости и сохранности.
Сделав вид, что не доверяет сказанному, Джейми вытянул длинную руку и осторожно отобрал у конюхаа ножницы.
– Мне будет спокойнее, коли они будут у меня, – проговорил он и подмигнул Алеку. – Иди, англичаночка. Как только я сделаю за Алека всю его работу, я приду и тебя найду. – Он нагнулся поцеловать меня в щеку и шепнул: – В конюшне. В полдень.
Конюшни в замке Леох были обустроены гораздо лучше большинства домов в деревне, которую я видела во время нашего с Дугалом путешествия. Каменные полы и стены, в одном конце конюшни – высокие окна, в другом – двери, а между стенами и крытой соломой крышей – узкие щели, оставленные для сов, которые по ночам прилетали ловить мышей в сене. Хватало и воздуха, и света, чтобы конюшня выглядела наполненной приятным сумраком, но не мрачной.
На сеновале, под самой крышей, было еще светлее: лучи солнца желтыми полосами лежали на копнах сена, в каждом столбе света танцевали золотистые пылинки. Сверху, сквозь щели, сюда с расположенного вблизи огорода проникал теплый воздух с ароматами левкоя, турецкой гвоздики и чеснока, а снизу доносился теплый запах лошадей.
Под моей рукой завозился и сел Джейми; его голова в солнечном столбе засверкала, словно свеча.
– Что там такое? – в полудреме спросила я, поворачивая голову вслед за его взглядом.
– Маленький Хэмиш, – негромко ответил он, свесившись с сеновала. – Верно, пришел за своим пони.
Я неловко подползла на животе к нему поближе, из скромности опустив подол юбки, что не имело никакого смысла, поскольку снизу находившемуся в конюшне все равно была бы видна только моя голова.
