- Хмм…
Парень заметил, что за входной дверью кто-то стоит. И скребется…
- Ничего себе. – Опешил он, открыв дверь.
С той стороны на него смотрел розовый лев.
Было совершенно непонятно, как он добрался сюда. Стивен знал, что только самоцветы могут использовать портал. Технически, поток света может перенести и человека, но сама платформа взаимодействует с камнями. Ну, есть еще специальное устройство для активации, которым так же могут воспользоваться люди. Об этом Стивен не знал, но вряд ли у большого кота где-то был запасен собственный трансфлейтер, даже если бы он умел его использовать, что тоже маловероятно. Так же льва точно не было с самоцветами, когда они возвращались домой. Тем более, тогда он вышел бы через платформу в пляжном домике, и не царапал бы дверь с улицы. А добежать на своих четырех лапах так быстро он ну никак не мог.
- Эмм, привет. – Неуверенно поднял руку Стивен.
Лев даже не шелохнулся, продолжая смотреть на парня немигающим взглядом.
Ну, зверь, по крайней мере, выглядел спокойным и не бросался на Стивена. Клыки и когти зверя вызывали опасения. Ведь парень не знал, что лев даже при всем желании не сможет его серьезно ранить. Тело Стивена теперь слишком прочное. Тем более что такого желания у льва не было. Он чувствовал в получеловеке родственную силу.
Память льва хранила тот ужасный момент, когда его нашла страшная женщина. Это было так давно, успели зародиться и погибнуть целые цивилизации. Его гладили и расчесывали, льву это не нравилось, но никто его не спрашивал. Он был просто заменой ручному крокодилу, который даже не подозревал, что он ручной, а потом умудрился сбежать и так спрятаться, что хозяйка его так и не нашла. Впрочем, со временем эта страшная женщина стала менее тираничной, да и лев уже привык. Его первый прайд давно погиб. И за прошедшие тысячи лет он уже не раз собирал вокруг себя новых львиц. Но, в какой-то момент он просто перестал ощущать родство с другими львами. Он был умнее и мудрее большинства людей и рядом с представителями своего вида чувствовал себя просто неуютно. В одиночестве было даже комфортней, чем в компании прайда.
А теперь он смотрел на ее ребенка. Ну, льву была более понятна концепция взросления, чем самоцветам. Ему и в голову не приходило, что этот парень может быть иной формой воплощения той гигантской женщины. Они далеко не сразу поняли, что такое ребенок. Лев же ощущал некое чувства долга, зовущее его к этому парню.
