Открытым остается вопрос о сомнительном «ритуале призыва», который не имеет научного обоснования. Возможно, мне стоит спросить об этом у Рината? Как друг, он должен быть в курсе дел Ильи. И ради благополучия нашей с Ильей пары, может быть, согласится рассказать мне правду.
Моя решимость найти возможный источник информации была настолько велика, что я пересмотрела все планы, что строила до этого. И утром, вместо того чтобы в ответ на грубый и недовольный вопрос Ильи «Ты готова? Нам лететь пора» послушно выйти и отправиться в развлекательный центр, нагло заявила: «Не поеду. У меня голова болит».
Представляя себе негодующего Илью, беснующегося за запертой дверью, я испытывала невероятное удовлетворение. Желание отомстить — недостойное чувство, но сейчас мой отказ казался мне справедливым наказанием и единственно доступным способом борьбы за личную свободу.
Аэрокар Ильи едва превратился в черную точку на небе, а я уже торопилась к своему. Какое счастье, что мужчина не знает о моем умении им управлять! И полагает, что я сама себя наказала скукой и одиночеством. Он ведь так и рявкнул в сердцах, прежде чем отойти от моей двери: «Ну и сиди одна, сама виновата!»
Моя надежда, что контакт Рината должен был остаться у главврача санатория, оправдалась. А его стремление угодить новой владелице, от которой зависела работа, заставило моментально выполнить просьбу, связаться и попросить бывшего лаборанта прилететь. Мне даже не пришлось придумывать повод, да и главврач не прикладывал особых усилий, просто встревоженным голосом сообщил, что дело крайне важное и срочное.
«Чтоб тебя, развалина! Еле тащишься!»
Ринат едва не подпрыгивал от нетерпения на заднем сиденье аэротакси. Торопить автоматического водителя было бессмысленно, а тот, как назло, летел крайне медленно. Или же мужчине просто так казалось, потому что он нервничал? В голове был кавардак сумбурных мыслей.
Что же за день сегодня! Все идет наперекосяк. С утра проспал — вот к чему приводят ночные гулянки. Ночью, поддавшись порыву к переменам, отправил старые вещи в утилизатор — пришлось надеть то, что куплено вчера. У входа в НИИ с трудом выдержал изумленные пристальные взгляды охранников, а в лаборатории — восторженное аханье Ольги Викторовны и понимающее хмыканье ее мужа. Еще и Михаил ободряюще панибратски похлопал по плечу… Как в таких условиях работать? Под прицелом внимательных взглядов идеи не идут на ум.
Любимый халат, к счастью оставленный на спинке стула и потому не уничтоженный, мог спасти ситуацию и настроить ученого на нужный лад, но… Но вмешался коммуникатор. Вернее, абонент, просьба которого больше была похожа на сигнал SOS. В санатории что-то случилось.
