– Что ж, – мрачно проговорила я, – вообще-то, ничего удивительного.
Я развязала фартук, выловила из выреза блузки подтаявший кубик льда и бросила его в раковину.
– Э-э-э… Тори… У тебя это… лифчик просвечивает.
– Да, такое случается. Слышал когда-нибудь о конкурсе мокрых футболок? – хмуро огрызнулась я. – Это не значит, что можно пялиться.
Он поспешил отвести глаза от моего декольте.
– Разве под белыми рубашками не белые лифчики носят?
– Так ты у нас эксперт в мире моды? – Не хотелось признавать, что он прав, и объяснять, что все мое белье, которое годится под белую рубашку, уже в стирке. Я даже не опустила взгляд, чтобы посмотреть, сильно ли виден мой розовый бюстгальтер с черными сердечками. Лучше не знать.
Я выскребла из кармана свои чаевые (жалкие двадцать два доллара – я ведь всего час успела отработать в эту смену) и сунула мокрый фартук Нилу.
– Ну… до встречи, что ли.
– Ага. Заходи, ладно?
– Зайду, – соврала я. Как будто я решусь показаться здесь после того, как избила женщину подносом.
Вяло помахав рукой, я заскочила в комнату персонала за сумочкой и зонтиком, а затем вышла через черный ход, как мне и было велено. Дождь стучал по асфальту, по грязным лужам разбегались круги. Обогнув вонючий мусорный контейнер, я двинулась по узкой аллейке к главной улице.
В кафе вошла еще одна пара, и из-за двери донеслась бодрая музыка. Ярко освещенные окна были такими теплыми, манящими, и, когда официант подошел к столику и начал расставлять дымящиеся тарелки перед нетерпеливыми клиентами, все снова стало как обычно, словно ничего не произошло.
Холодные капли дождя падали мне на лицо, безобразное бурое пятно на груди расплывалось все шире, но я не стала раскрывать зонтик. Все равно придется сверкать розовым бюстгальтером – так пусть, черт возьми, будет настоящее шоу. Пусть вся рубашка намокнет.
Я резко повернулась и зашагала по тротуару. Идти до дома было далеко, зато это позволяло оттянуть неизбежное… Мне ведь придется сообщить владельцу квартиры, где я жила, что я осталась без работы. Опять.
Я открыла дверь квартиры и заглянула внутрь.
– Джастин?..
Никакого ответа. Вздохнув с облегчением, я заперла дверь, поставила сумочку в шкаф и скинула сандалии на циновку – пускай сохнут. Я прошла босиком по короткому коридору, где пол был покрыт линолеумом, в гостиную, откуда можно было попасть в маленькую кухню. На краю продавленного синего дивана, знававшего лучшие дни, лежали аккуратно сложенные простыни и одеяло.
