Пьер шел впереди. Помня о громадном медведе, которого убили первобытные охотники, и опасаясь неприятной встречи с другим подобным зверем, он держал наготове свой револьвер. Скоро дорога стала немного легче. На пути встретилось несколько тропинок, узких и запущенных, но все-таки свидетельствующих о том, что если не люди, то, по крайней мере, звери ходили по этим местам. Посовещавшись, Люрсак и отец Равен выбрали одну из таких тропинок, убедившись, что она без грубых отклонений ведет более или менее на юг.
Отсыревшие лохмотья, в которые превратился костюм, прилипали к телу. Было холодно. Но, стиснув зубы, чтобы не дрожать и напрягая до крайности свою волю, Пьер терпеливо шел вперед, подогревая и подбадривая себя мыслями об освобождении Ванды. Однако холод и усталость брали свое. Пять часов безостановочной ходьбы подорвали силы путешественников, измученных потрясающими впечатлениями дня. Небо уже начало чуть-чуть светлеть. Пьер подумывал об отдыхе. Но в это время лес стал редеть и Пьер, собирая последние силы, призывая себя к терпению, решил добраться до опушки.
Лес закончился. Выйдя на опушку, отец Равен и Люрсак увидели перед собой не высокую отвесную скалу, являющуюся стеной громадной пропасти, а большую площадку – правда, довольно возвышенную, но не больше, чем до половины той стены, которую они оставили позади и продолжение которой смутно виднелось впереди. Площадка эта была правильной формы и вызывала представление об очень высоком искусственном фундаменте для какой-то грандиозной постройки.
Пройдя немного вбок и обогнув площадку со стороны, путешественники, действительно, увидели строения. На фоне светлеющего неба обозначились силуэты крыш неравной величины, а над ними возвышались острые силуэты четырех башен.
– Храм, – тихо сказал Пьер.
– Да, храм, – прошептал в ответ миссионер.
Пройдя немного дальше, отец Равен, указывая на кучу скалистых глыб, которая могла быть хорошим прикрытием, предложил:
– Отдохнем здесь.
Пьер согласился. Утомление было так велико, что, едва коснувшись голой земли, он моментально заснул. А священник еще долго сидел, напрягая слух и тщетно стараясь уловить хоть какой-нибудь звук из спящего храма.
Пьер проснулся с восходом солнца. Отца Равена не было рядом. Пьер окликнул:
– Равен!
– Я здесь. Идите ко мне.
Пьер подошел к миссионеру.
– Лезьте сюда за камни. Мы находимся недалеко от самого входа в храм. Подвиньтесь немного направо. Вон там, видите? Для наблюдательного пункта мы не можем желать ничего лучшего. Нас здесь не видно, перед нами же все, как на ладони. Ну, а теперь давайте молчать и смотреть.
