Вставая, она тихо произнесла:
– Своими собственными силами я не могу справиться, – и опустила голову.
Пьер тоже встал. Посмотрев на свою гостью, он увидел, что вся ее гордость исчезла. Казалось, что она сняла маску, которую носила на себе до сих пор, а теперь показала свое настоящее лицо, нежное и почти детское. На глазах ее Пьер увидел слезы.
– Ах! – вздохнула она. – Если бы это было несколькими неделями раньше, пока он не уехал туда, я бы могла еще увидеться с ним. А путешествие сюда было такое длинное и такое тяжелое. И у меня на свете нет никого, кроме него, никого, после того, как умерла наша мать.
– Ваша мать?
– Да, мать, – она вдруг спохватилась. – Боже мой! Ведь я же забыла сделать самое главное: представиться вам. Меня зовут Ванда Редецкая, а начальник поста № 32 – мой брат.
Ах вот как! Пьер не мог объяснить, почему, но он чувствовал, что от этого сообщения ему стало приятно.
А она продолжала:
– Да, это мой брат. Я приехала сюда из страшной дали, из Польши. Приехала для того, чтобы сказать ему: наша мать умерла, у меня никого не осталось кроме тебя, позволь мне жить вместе с тобой.
Она заплакала. Слезы катились по ее щекам. Она еще раз попросила Пьера, взяв его за руку:
– Возьмите меня!.. Возьмите меня с собой.
И тут Пьер, неожиданно для самого себя, поддавшись какому-то новому чувству, которое было сильнее его воли, сказал:
– Хорошо. Раз вы этого так хотите, едемте со мной.
Утром с первыми проблесками зари караван двинулся в путь. Свободную четвертую повозку заняла со своим багажом Ванда Редецкая.
Туземец, плывший на лодке, увидел, что он достиг своей цели. Вот тут, за этим поворотом, должен быть пост № 32. Он направил свою лодку к берегу. Но прибрежный ил не дал лодке подойти совсем близко. Он привязал лодку к самому толстому дереву, взял лук, колчан со стрелами и по деревьям, с ветки на ветку, добрался до твердой земли.
На берегу, на пригорке, за двойной оградой виднелись новые строения поста. Туземец направился к ним и сильно постучал в ворота. Спустя две-три минуты ворота приоткрылись, и из них осторожно выглянул человек, принадлежащий к племени мо́и.
– Что тебе нужно?
– Я хочу говорить с начальником.
– Лейтенанта нет. За него сейчас наш священник отец Равен.
– Хорошо. Тогда я хочу говорить с отцом Равеном.
– Войди. Я скажу ему.
Мо́и впустил пришедшего за первую ограду, а сам хотел бежать с докладом, но тот остановил его.
– О чем ты скажешь? Дурак!
Сбитый с толку мои, остановившись, вопросительно и недоуменно смотрел на туземца, который оказался умнее его.
