Открыв ученикам глаза на то, что информация может меняться, Эрин собиралась продемонстрировать, что подобное происходит постоянно. Она сама написала одну главу о том, каково сейчас быть учеником средней школы. Главными героями были женщины и девочки, все личные местоимения были женские. После прочтения ученик поднял руку и сказал, что в рассказе почему-то нет мальчиков. «Один где-то упоминается, — ответила Эрин. — Мальчики были, просто они не делали ничего интересного». Так ученик понял, что значит принадлежать к угнетаемой группе.
Больше всего мне нравится итоговое задание, придуманное Эрин. Как сторонник исследовательского подхода, она просит восьмиклассников провести самостоятельное изыскание, в ходе которого они изучают источники, расспрашивают других и интерпретируют информацию. Кульминацией активного обучения становится групповой проект: дети выбирают главу из учебника, интересный им период времени и тему, которую считают не полностью раскрытой. И переписывают главу заново.
Одна группа выбрала раздел о гражданских правах, в котором не упоминался первый Марш на Вашингтон в 1940-х, отозванный в последнюю минуту, но вдохновивший Мартина Лютера Кинга — младшего двадцать лет спустя на историческое шествие. Другая группа переписала главу про Вторую мировую войну, включив в нее испанский и японский пехотные полки, сражавшиеся в рядах армии США. «Это был момент озарения», — сказала мне Эрин.
Даже если вы не учитель, так или иначе вы наверняка участвуете в чьем-нибудь образовании — детей, подчиненных и друзей. Собственно, всякий раз подталкивая окружающих к переосмыслению, мы занимаемся своего рода просвещением. В классе и в кабинете, в офисе и за обеденным столом — переосмысление всегда может быть в основе всего, что и как мы доносим до людей.
Передавая знания и развивая в детях уверенность, многие учителя забывают объяснить, как важно сомневаться в себе и в других. Я задался вопросом, как это сделать, и нашел гениальных педагогов. Они культивируют переосмысление, прививая интеллектуальную скромность, привычку сомневаться и любознательность. Еще я протестировал несколько собственных идей, превратив аудиторию в подобие лаборатории.
ПРЕРВАННОЕ ОБУЧЕНИЕ
Вспоминая первые годы обучения, я всегда сожалел, что ни разу не прочувствовал в полной мере величайшие научные открытия. Задолго до того, как у меня проснулся интерес к космосу, учителя в детском саду все о нем рассказали. Иногда я фантазирую, что подумал бы, узнай о том, что наша планета не плоская и неподвижная, а круглая и ходит по орбите, только в подростковом возрасте.
