Всё. Теперь не трогайте меня. Но какой-то бес подслушал моё пожелание и в номер влетает бригада медиков. Совсем вовремя. ГаБи по-японски не очень, приходится включаться. Зато камень с души, я всё помню. Как в таком случае Сергей бы выразился? «Процесс самокопирования успешно завершён», — хи-хи, как-то так.
Меня обстукивают, обслушивают, обмеривают и выносят приговор: в больницу. Прямо сейчас, в дверях появляются парни в белых халатах и с носилками. Нетушки!
— Нет, доктор-сан, в больницу вашу я не поеду.
Врач, как и все японцы в таких случаях, внешне бесстрастен, но вижу, удивлён моим упрямством.
— Мне надо в мой госпиталь. В Сеуле. Они всю мою историю болезни знают. Я давно у них наблюдаюсь.
— А, так у вас было что-то подобное?
— Да. Мне удобнее у них. Если хотите мне помочь, отвезите в аэропорт. Два часа в самолёте я как-нибудь выдержу, а в Сеуле меня встретят.
— Хорошо, Агдан-сан, я соглашусь с вами, если вы сможете встать и хотя бы немного постоять.
Ох, ты ж… пришлось совершить этот подвиг. Не совсем уверенно, зато теперь знаю, что телом, пока худо-бедно, могу управлять. А то мало ли… хмурюсь. Выше пояса я в одном лифчике, парни с носилками челюсти отвесили. Ничего такого во мне нет, чего не было бы во многих других. Магия имени срабатывает.
Врач замечает моё недовольство. Устраняет причину одним движением руки, парни скрываются за дверью.
— ГаБи, мы уезжаем! — Больше ничего не надо ей говорить. Первым делом лезет в смартфон за расписанием рейсов. Заказывает билеты, отлёт через три часа, минут сорок на дорогу, регистрация за час, почти полтора часа у нас есть. С лихвой хватает на сборы.
— Вынесем мы вас всё-таки на носилках, — сообщает врач, — меньше вопросов будет.
И прекрасно. Двигаться я кое-как могу, но ужасно не хочется. Мне спать хочется.
Войсковая часть ЧжуВона
1 декабря, спортплощадка после ужина.
— Как надоели эти салаги, — недовольничает один из старослужащих, друзей ЧжуВона, когда тот присоединяется к тёплой компании, увеличивая её до обычного состава в четыре человека.
— Как ты можешь так говорить? — укоряет товарища ЧжуВон, — Это твои товарищи, из нашей роты.
— Столько времени мы тут спокойно сидели… — продолжал хмуриться недовольный, — а теперь не протолкнёшься. Захочешь на турнике повисеть — очередь надо занимать.
— Холь! — засмеялся другой и толкнул его в плечо, — Да ты ни разу по вечерам к турнику не подходил!
— А вот захотелось! — огрызнулся недовольный.
— Ничего, — вступил в разговор ЧжуВон, — Как только они уйдут, ты сразу расхочешь.
